Изменившаяся карта мира притягивала взгляд. Уровень морей упал
больше чем на сто метров. Архипелаг Кергелен соединился с островами
Херда и МакДональда и образовал новую землю, размером с Мадагаскар.
Новая Зеландия стала Большой Зеландией: увеличилась почти вдвое.
Австралия объединилась с Новой Гвинеей в один континент.
Многочисленные мелкие острова Индонезии стали единой сушей. Южная
Америка и Африка на юге стали больше. Охотское и Каспийские моря
исчезли. Черное стало меньше, Босфор высох и перекрыл в него путь.
Карибское море превратилось в лужицу.
Вот лоцманы и штурманы матерились, составляя новые карты и
маршруты.
Отсидев географию, я рванул с первым переливом колокольчика во
двор, сжимая в руках дедовскую фляжку. Следующие перемены после
третьей – нормальные, по пятнадцать минут, можно успеть перехватить
хавчика. Ворота гимназии закрывались с началом занятий. На свой
страх и риск большой забор можно было перелезть, но мне всего лишь
нужно было между чугунными прутьями высмотреть коробейщика,
кликнуть, кинуть монетку и сжевать благодатную обеденную
булочку.
Коробейщики после большой перемены, часто проходили по улице с
нашей гимназией, рассчитывая завлечь в свои сети, пропустивших обед
школяров.
Конечно, первым человеком на кого я наткнулся, был не продавец
пирожков, а Глэдис.
Наша школьная принцесса сидела на скамеечке, в тени большого
драконова дерева. Логично же: принцесса, драконы и глупый Джон
Сноу, которого она лениво поманила к себе изящным пальчиком.
– Сию минуту, миледи. – бодро откликнулся я, прильнув к ограде и
высматривая заветную цель.
Смуглый пацан с шестом на плечах и корзинами, тусил вместе с
корешом, за плечами которого был станок для пыток и пук копий. Это
издалека так продавец тростникового фреша выглядел.
Я заложил два пальца в рот и коротко свистнул.
Турки оживились и суетливо заспешили к ограде. Почему я решил,
что турки – да просто коренное население колоний, европейцы
загеноцидили в большинстве своем. Вот всякую европейскую мелочь:
вроде греков, жителей четырех королевств Италии, немецких княжеств,
скандинавов – счастливчиков, сумевших добраться и осесть в Новой
Британии, никто не щемил. Просто работа, для оставшихся без
капитала эмигрантов, досталась им самая черная. Но ассимиляция для
них прошла быстро: ментально близки, единоверцы.