– Прошу прощения, миледи Глэдис. – негромко произнес, когда две
её спутницы отошли на свои места. – Всего что мне нужно, я добьюсь
сам. Просто для доходчивости с некоторыми людьми приходится
разговаривать на их языке.
Она не ответила, но за еду принялась без метания ножей в
ближайшую фигуру. В моё уникальное, любимое тельце.
– Каков твой язык общения со мной? – спросила она внезапно,
вороша ложкой в египетских бобах, залитых сливками, с перчиком и
травами.
– Только правда. – поклялся я.
– Значит кем угодно будешь, если я захочу? – поймала меня, на
вылетевшими перед уроками, в пылу разговора с Марго, словах
Глэдис.
И откуда она только знает такие детали. Не гимназия просто, а
сплошная соцсеть какая-то. Вообще это вопрос доверия, когда такое
спрашивают. Но от неё я гадостей ни разу не видел. А что строгая и
вся такая правильная, такое парой шотов текилы лечится.
– Не сомневайтесь, миледи Глэдис. – скорчил торжественную мину,
специально для неё. – Кем угодно. Сделаю для вас всё, что не
карается смертной казнью в нашей прекрасной Родине.
В Великобритании она за четыре преступления: измена, пиратство,
поджоги портов и убийство. Это раньше: репку у соседа стырил –
добро пожаловать на виселицу. Сейчас просто пиршество гуманизма.
Хотя память смутно подсказывала, что тюрьмы здесь хуже некуда. Но
мы же кореша-одноклассники с миледи Глэдис, если что она вытащит.
Этот вон адвокат, на портрет которого я глазел на истории, как раз
защищал революционеров, устроивших беспорядки, во время которых
погибли полицейские. Выиграл дело. Но вовсе не потому, что с
премьер-министром дружил и всякими отцами духовными, вроде
епископов.
Потому что горячо и беззаветно Отечество любил! Как я
Глэдис.
– Будешь играть в школьном спектакле, через неделю у нас
постановка «Ромео и Джульетты». – заставила меня себя мгновенно
разлюбить наша школьная принцесса.
Как же, чтоб школьная жизнь прошла, да без спектакля с Вилем
Евгеньевичем Копьетрясовым… Вы там определитесь: вам отличники
нужны или барды. Вместе это не совмещается.
– У меня тренировки в команде. – попытался я робко возразить. –
Кубок по футболу очень важен для гимназии.
Глэдис слегка улыбнулась уголком губ.
– До шести вечера тренировки. Репетиции как раз в это время и
начинаются.
Актеры и проститутки в одном классовом ряду еще недавно стояли
для аристократии. Глэдис тоже попаданка что ли? Хотя для своих и
члены королевской семьи в спектаклях участвуют. Ммм, Глэдис меня в
высшее общество подтягивает? Ричард Беллингем тоже не обязан был
моему старику личное приглашение в гимназию устраивать, достаточно
того, что он ему пенсию королевского флота по ранению, к основной и
по выслуге лет, выхлопотал.