С этими мыслями я вошел в холл гимназии, повернув к
палладианской лестнице слева, ведущей на второй этаж. Холл гимназии
был приличных размеров: в конце его стояла триумфальная витрина,
где за стеклом красовались спортивные кубки. Два серебряных: по
шахматам и футбольный, один – золотой, по теннису, добытый кстати
Глэдис. По бокам холла поднимались две лестницы, соединяясь
наверху, на втором этаже в единый пролет. С него, как мне
рассказывали, поначалу велось единое богослужение пастором,
обязательное для всех школ. Но очень быстро это всем надоело:
разбредавшееся стадо школяров мучительно долго находило дорогу к
классам. Шум множества шаркающих ног по паркету бесил директора. В
общем перенесли богослужение на задний дворик, сделали только для
первогодок. И овцы целы, и волки сыты.
Вот у правой лестницы я наткнулся на выскочившего чертиком из
табакерки Клайва. В смысле, выскочившего внезапно из класса
первогодок. Походу дождался пока всё стихнет, вернулся к зданию и
через окно влез, пока перемена идет.
– Что за дела, дружище? – вцепился в лацкан его пиджака. –
Какого ты всем наплел, что это мои карты?
– Да кому всем? – заныл тот. – Только Гейбу и сказал. Винст
знает, карты мои. А Гейбу пришлось так сказать: отказывался
перекинуться в «фараона», пока я не придумал, что карты ты стащил у
бандитов с казино около Хаундсдича. Ему сразу интересно поглазеть
на них стало.
Тут-то мне и поплохело. Хаундсдич типа Хитрова рынка в Москве
девятнадцатого века. Злачное место на окраине Нового Лондона с
бандюками и душегубцами. На что Эйв дебил, даже он туда не
попрется. У Клайва вообще мозги есть?
– Да это всё ради твоего авторитета, – жарко дыша, прошептал
Клайв. – Ты же первый парень в школе теперь!
Зашибись, вот и пиар служба подъехала. С такими друзьями и враги
не нужны. Они первые на триумфальном параде дружескую пулю из
винтовки Мартина-Генри в меня всадят. «Ой, – скажут, – а мы думали
винтовка холостым заряжена.»
– Ты мне крупно задолжал, Клайв. – мрачно предупредил его. – Со
своим авторитетом я сам разберусь, даже не лезь туда, куда тебя не
просят.
Причитая и искренне не понимая, что натворил, мерзавец тащился
за мной до школьного стола. Моё катание на роликах вместе с
компашкой Глэди теперь под вопросом.
*В пехоте и кавалерии так называют моряков за
их накидки от дождя.