- Казнить! – прозвучал зычный голос где-то справа.
Люди не преминули подхватить.
- Казнить!
- Казнить ведьму!
- Ты умрёшь сегодня!
Позади неё была темница, справа и слева – несколько мощных на вид стражников. Облаченные в тёмную форму из кожи и тёмной холщовой ткани, каждый из них выглядел так, словно мог сломать Жене шею двумя пальцами. И, судя по всему, были совсем не против этого сделать. Вдобавок, оба стояли с арбалетами наперевес.
Женя сглотнула и затравленно посмотрела вперёд. Небольшая площадь перед тюремным фасадом едва вмещала в себя желающих понаблюдать за последними минутами жизни ведьмы, которую они ненавидели.
Убегать было некуда. Стражники подошли к Жене с двух сторон, взяли под руки. На удивление это не было грубо или резко, но она ощутила, как задрожали ноги. Не было никого, кто мог знать, что в теле ведьмы Ширли находилась совсем другая девушка, не виноватая в тех проступках, в которых её обвиняют.
«Вот зачем она это сделала!» - беспомощно подумала Женя. Её медленно повели вперёд, она едва переступала ногами. «Эта Ширли сбежала от казни, а я… Господи, меня сейчас…». Запоздало, она зашлась слезами, хоть они и ничего не могли изменить. Чёрные цветы сыпались к её ногам, Женя глотала слёзы и шла к виселице, ощущая каменную хватку стражников на плечах.
Неужели её жизнь оборвётся именно так? Неужели она так нелепо умрёт в чужом мире, на двадцать шестом году жизни, не испытав настоящего счастья, не познав радости материнства? Лишится жизни, по глупости согласившись занять место их алой ведьмы, чьей смерти так желают все эти люди?
Напротив Жени, почти, что возле плахи, к ограждению припал мужчина. Он неотрывно смотрел на девушку, и что-то яростно кричал стражникам.
- Нет! Её нельзя! – он схватился за бревно, и, перемахнув через ограду, приземлился с другой стороны. – Отпустите её!
Стражники приостановились, один вышел вперед, отпустив Женину руку. Девушка попыталась вытащить руку из хватки второго, но безрезультатно - из капкана её было бы вытащить легче.
С одной стороны стражник сдерживал первого, бросившегося спасать Женю, мужчину; где то из-за спины она услышала что-то похожее:
- Её нельзя казнить! Она – моя единственная!
Взмах, короткий серебряный росчерк, тонкий свист, и мужчина за ограждением пошатнулся. Женя оглянулась ровно в момент, чтобы увидеть оперение арбалетного болта, торчащего из его груди.