К концу 1916 года положение на
фронтах внушало здоровый оптимизм. Снарядный и патронный голод в
целом были преодолены. Армия доукомплектовывалась и готовилась к
решающему наступлению весной 1917 года, которое, как многие
полагали, должно было положить конец войне и принести России
победу.
Однако пока военные оркестры
разучивали марш "Торжественный вход в Константинополь", в столице
происходили события, которые должны были в ближайшие месяцы
потрясти Россию.
Никакие уступки власти уже не
удовлетворяли думских лидеров, желавших безраздельной и ничем не
ограниченной власти. Всякий орган власти, всякий министр
подвергался травле и самым безумным обвинениям. Со страниц думской
и оппозиционной прессы эти настроения проникали в массы, проникали
в войска на фронте. Результатом чего стало тревожное настроение в
армии. Под давлением Государственной Думы министры менялись с такой
скоростью, что это явление получило название "министерской
чехарды".
К 1917 году Родзянко стал одним
из самых публичных политиков. Без его участия не обходилось ни одно
крупное событие, мероприятие или торжество. И ни одна манифестация.
Как вспоминала его супруга: "... Он положительно один для борьбы со
всеми темными силами, и все напуганные обыватели, начиная с Великих
Князей, обращаются к нему за советами или с вопросом: когда будет
революция?"
В столичных салонах царило
убеждение, что во главе заговора стояли Родзянко и британский посол
Бьюкенен, и что сам переворот будет осуществлен офицерами
Лейб-Гвардии по примеру государственных переворотов
прошлого.
И если вопрос с насильственной
сменой власти уже созрел во многих умах, то методы переворота еще
не были определены всеми участниками заговора. Точнее центров
заговоров было несколько.
Начальник Петроградского
охранного отделения генерал Глобачев докладывал 6 января 1917 г.:
"первую из этих групп составляют руководящие "дельцы"
парламентского прогрессивного блока, возглавляемые перешедшим в
оппозицию и упорно стремящимся "к премьерству" председателем
Государственной думы, камергером Родзянко... Во главе второй
группы, действующей пока законспирировано и стремящейся во что бы
то ни стало выхватить будущую добычу из рук представителей думской
оппозиции, стоят не менее жаждущие власти А. И. Гучков, князь
Львов, С. Н. Третьяков, А И. Коновалов, М. М. Федоров и некоторые
другие", которая "скрывая до поры до времени свои истинные замыслы,
самым усердным образом идет навстречу первой".