Николай тщательно закрыл за собой дверь и стал надевать снегоступы.
Порыв ветра ударил справа и чуть не свалил с ног. Вот это да! Хороша погода!
В приборе ночного видения метались и кружились серые завихрения. «Словно
пепел, — подумалось вдруг. — Пепел мертвого города.»
Впереди смутно угадывались очертания соседних домов. И только руки
Николая светились ярким оранжевым и фиолетовым. Оранжевыми они были по краям
перчаток, там, где тепло выделялось наиболее интенсивно.
Николай приподнял прибор и посмотрел вокруг невооруженным глазом.
Нет, так вообще ничего не видно. Сплошная тьма. Надвинул прибор обратно на
глаза и переключился из режима «тепловизор» в обычный инфракрасный режим.
Результат не лучше. Включил подсветку инфракрасным лучом. Жуть! То же самое,
что светить фонариком в пургу. Вернул режим «тепловизор». Так хоть что-то видно.
Пару раз притопнул снегоступами по снегу и, наконец, решился
двинуться вперед.
«Везде есть свои плюсы, — думал Николай. — Если я ничего не вижу,
значит и меня не видят».
Большой продовольственный супермаркет «Трешка» был совсем недалеко.
Достаточно выйти со двора на улицу, повернуть налево и пройти метров триста в
сторону Городского Парка. Летом это занимало не более десяти минут неспешной
прогулки. Неспешной, потому что в солнечный летний день это было настоящим
удовольствием. Вспомнились большие тенистые липы, нагретый солнцем воздух, ни с
чем не сравнимый аромат теплого летнего дня. Шелестела листва, щебетали птицы,
по горячему асфальту скакали солнечные зайчики.
Кажется, это было очень давно. И не здесь. Где-то в другой жизни.
Липы торчали из заметающего их снега корявыми темными скелетами.
Сугробы уже намело почти до окон первого этажа, и это в самом-то начале зимы!
Ветер вперемешку со снегом несся вдоль улицы, как по аэродинамической трубе. Пришлось
даже замереть на несколько секунд, чтобы сохранить равновесие. Колючий снег
ударил прямо в лицо.
Николай поправил на плече винтовку, чуть сдвинул вправо пояс с
тяжелыми инструментами и двинул дальше.
Тепловизор отражал сплошную серость. Серые дома, серые деревья,
серый снег. Ни одного цветного пятнышка. Ничего удивительного. В такую собачью
погоду все оставшиеся в живых теплокровные существа забились по норам. А «ловцов»,
тем более, опасаться нечего. Не такие они дураки, чтобы шататься в метель по
промерзшим улицам. Не для того бывшие «шатуны» сменили свободу на казарму,
чтобы снова мерзнуть в ночи среди сугробов.