Стало
ещё холодней. Наросты стремительно увеличивались округлялись и вскоре заполнили
собой все пустующее пространство между полумесяцами. Теперь это был единый
ледяной шар.
Потрескивание
прекратилось.
Шар
получился идеальным.
Таким
идеальным, что Николаю захотелось к нему прикоснуться. Дотронуться до сверкающий
поверхности, ощутить кончиками пальцев холод идеальных кристалликов льда.
Почувствовать царящие в его недрах гармонию, покой и бесконечность.
Николай
сделал было шаг вперёд, но вдруг понял, что этого не нужно.
Шар
уже здесь. Прямо перед ним. Внутри него.
Шар
был его сутью, его чувствами, его ощущениями.
Николай
плыл в бесконечном искрящемся пространстве среди вечности, гармонии и покоя.
Сколько
это продолжалось? Секунду? Минуту? Годы? Время не имело значения.
Прошла
тысяча лет, пока Николай не ощутил, что он не один. Что-то искажало идеальную
гармонию кристаллической решетки льда. Какой-то хаос. И он приближался.
Черное
пятно сначала крохотной точкой возникло на горизонте бесконечности, затем
стремительно разрослось и захватило всё пространство темным удушающем мраком.
Николай
проснулся. Было темно, однако не так, как в этом странном кошмаре. Слабое пламя
газового обогревателя освещало призрачным светом внутренность палатки.
Николай
выбрался из спальника, натянул ботинки и посмотрел на часы. Семнадцать сорок
девять. Уже вечер!
Последние
дни он провалялся с простудой. Температура держалась около тридцати семи с
половиной. Ничего страшного, но очень неприятно. Болела голова и все время
клонило в сон. Пришлось даже отменить ежедневную пробежку.
Николай
неспеша затянул шнурки на ботинках, и хотел уже было встать, как вдруг замер.
Он
знал, как звучит его дом. Каждый скрип, каждый шелест, каждый шорох.
Этот
звук был чужим. Как будто что-то скребется…
Вот
черт!
Николай
выскочил из палатки. В гостиной темнота — хоть глаз выколи!
Неудивительно, окна он еще с октября закрыл плотными ватными одеялами.
Скребущий
звук, несомненно, шел со стороны кухни.
Крысы! Чертовы крысы! Миллионы, миллиарды чертовых прожорливых крыс!
Чтоб им сдохнуть!
За промерзшим окном, пригоршнями бросая в стекло мелкую снежную
крупу, завывал ветер. Близились сумерки. Темные окна соседней многоэтажки были
уже почти не видны.
Николай стоял посреди кухни и смотрел на растерзанные ящики с зимними
припасами. Два года о крысах ни слуху ни духу и вот пожалуйста. Дело дрянь!