Не знаю, что там у них приключилось в семье, конечно. Но все выглядело странно. По правде говоря, не до конца поверила Селезневу, посчитав, что в чем-то точно скрывался подвох. Осталось лишь понять в чем. И начать жить снова спокойно.
Вот только о последнем можно было лишь мечтать. Вместе с Мироном в мою жизнь ворвались вихрем перемены, все закрутилось в таком водовороте, что голова шла кругом.
– Ну и где ты пропадала? – первое, что я услышала, переступив порог.
Глупо было надеяться. Раз в окнах не горел свет, значит, бабуля спала. Как бы ни так! Это, кажется, не про нашу вообще.
– Я была… – замялась в коридоре, не зная, что сказать. Ну не правду же?!
Укоризненно взглянула на сестрицу, которая выглядывала из-за бабулиной спины. Спасибо, вот так и рассчитывай на родного человека!
Дашка затушевалась, развела руками, мол, прости, и снова спрятала нос.
Вздохнула, а что еще оставалось? Надо было собраться, прежде чем говорить.
– Я воспользуюсь статьей пятьдесят первой, – широко улыбнувшись, выдала, пройдя мимо.
– Не поняла, – повернулась ба к Дашке, хлопнув ресницами. – Это что сейчас было?
– Она нас продинамила, – послышалось бурчание сестры, видимо, той тоже не терпелось услышать подробности, но, увы.
Условия сделки разглашению не подлежали.
Эти двое еще какое-то время перешептывались в коридоре, недовольно бормотали, но в итоге, кажется, поняли, что толкового ответа все равно не дождутся.
– Ритка, – прошептала Дашка спустя полчаса, уже лежа под одеялом. – Ну как? Вы уже целовались?
– Типун тебе на язык, – протараторила я, едва не погрозив ей кулаком. – Чтоб я? Да с Селезневым? Ни за что, – отчеканила, заливаясь краской.
Даже представлять не хотела, а как это? Что при этом чувствовала бы? Порхали бабочки бы в животе или нет?
– Зря, – натягивая одеяло до подбородка, с грустью произнесла Дашка. – Он милый.
– Стоп, – приподнялась я на локте, всматриваясь в противоположный угол комнаты. – Ты еще недавно утверждала, что он животное.
– Допустим. Все могут ошибаться, – проворчала сестренка. – Ты подумай насчет него, такое добро пропадает.
– Не волнуйся, – выдохнула я, – такое добро явно не утонет.
Дашка еще немного пыталась найти хорошие качества у Мирона, но дальше трех пунктов дело не пошло. Потому выдохлась быстро и, похоже, уснула. Зато у меня сон не шел. Думала и думала, пока голова не разболелась. В основном мысли были заняты ненавистным Мироном, но также место там нашлось и Артему, и директору школы, куда завтра я должна была идти, и учебе…