Кстати, Селезневу надо было сказать все же спасибо. Он, как и договаривались, на это время забыл обо мне. По крайней мере, мне так казалось поначалу. Но потом все вышло из-под контроля. Наверное, если бы не разговор с директором школы о поведении Даши, я и не пришла бы к той мысли, что сделала с Мироном все правильно.
Но после того как мне в лицо бросили, что Дашка дает сдачи всем, кто обижает ее, называя нищей, замарашкой, нелестно отзывается о нашей семье, заявляя, что родители нас оставили, словно мы котята в картонной коробке, я поняла одно – никому не позволю так унижать свою семью. Пусть мы и небогаты, живем с бабушкой, но ни я, ни сестра не заслужили такого отношения.
Я установила с Селезневым четкие границы. К счастью, он вроде все понял, хотя всячески и пытался как-то зацепить. Возможно, не нарочно, просто по привычке, но я обдавала холодом, делая вид, что вообще его не замечаю.
Но, к сожалению, продлилось это все пару дней.
– Ты чего такой взъерошенный? – пригладив ладонью челку Васьки, поинтересовалась я.
– Утомился, – фыркнул он, поправив очки. – Селезнев твой провел ликбез, понимаешь ли?
– В смысле? – кажется, мои глаза округлились. Либо я не понимала, либо Кузьмин путал.
– Чего он ко мне прицепился? Заявил, чтобы держался от тебя подальше. Не пойму, у тебя же на лбу нет надписи, что ты принадлежишь этому мажору.
– Вась, – взмахнула я рукой, пытаясь, чтобы он выдохнул, а децибелов стало в его голосе поменьше.
Не хватало еще, чтобы остальные услышали то, чего не следовало. Сплетен мне лишь недоставало для полного счастья.
– Знаешь что, Киселева, – раздув ноздри, пробормотал Кузьмин, – сама разбирайся со своим ухажером. Между прочим, его вон декан вызвал. Может, отчислят, – ехидно произнес Васька.
Закинул за плечи рюкзак и потопал к выходу, а я так и осталась стоять в коридоре, не понимая, что это сейчас было.
Зря, конечно, осталась. Надо было брать ноги в руки и бежать из универа. Но… сама виновата, либо это какой-то злой рок.
– Киселева, в деканат, – послышался знакомый голос методистки, заставивший меня вздрогнуть.
Колени задрожали, в груди заклокотало. Зачем? Я вроде не пропускала и ничего дурного не делала!
На ватных ногах добралась до кабинета, робко постучала, боясь открыть дверь. Но за меня это сделал другой человек, да так, что я едва по носу не получила.