– А, вы имеете в виду – понес ли он наказание? Да. Понес. В
отставку отправили…
– Ну, то есть – у него все хорошо? – язвительно спросил.
– Как хорошо то, если он в отставке? – искренне не понимал моей
претензии Федор. – Странно вы размышляете как-то… Неправильно.
– Я повторяю вопрос: почему Руслан не осужден?
– Так не принято…
Половинчатые меры… Может и казней совсем нет?
Но тот тип от СБ Зотовых Васила же хлопнул на месте. Значит не
все так однозначно.
Может только чужих хлопают?
Безобразие.
Надо было Веревкина на смерть бить… Если надо сделать хорошо –
сделай сам.
Я перекинул «идею» копья пустоты на другую
руку, а правую на стол положил, продемонстрировав израненную
ладонь.
Федор побледнел, его замутило; он рот прикрыл.
Рохля или прикидывается? А если не прикидывается, где таких
набирают?
– Ты чего?
– Я просто не был готов! – объяснялся он, по щекам себя пару раз
ударяя. – Все! Теперь меня ничем не смутить… капитально так
настроился на жестокость. Давайте продолжать.
Он кофе с жадностью отхлебнул.
– Так что ты умного сказать хотел по итогу?
– Я с извинениями явился.
– А зачем мне твои извинения?
– Это Зотовых извинения, а не мои!
– А они сами их принести не могли?
– Нет. Не тот граф Зотов человек, чтобы он сам ходил и
извинялся.
– Тяжелый больно человек, да? – усмехнулся. – Земля не держит –
гнется под весом?
– Примерно, – и головой Федор покачал. – Зотов занят делами
городскими, важными.
– А наши с ним дела неважные получается?
– Зачем вы так? – сказал и на центр стола бурую шкатулку с
золотыми узорами положил.
– Это еще что такое?
– Извинение, – сказал с широкой и довольной улыбкой Федор.
– Откупиться хотят? Я не притронусь. Сам давай открывай. Вдруг
там ловушка какая. Яд там, магобомба. Долбанет меня хорошенько и
потом дурачком останусь на оставшуюся жизнь. Или без пальцев. А
тебя не жалко. И пальцев твоих не жалко.
Горемыкин посмотрел на меня как на дурочка и шкатулку
раскрыл.
Внутри ручка, украшенная здоровенным рубином.
Взял – покрутил. Камень большой, красивый. Больше сказать
нечего.
– Магическая? – спросил.
– Нет, – Федор отмахнулся. – Безделица обычная.
– Рекламщик из тебя хреновый.
– Безделица, – поправился он тут же. – Но камень дорогущий!
– Уже лучше… Работаешь над собой.
Взял салфетку, попробовал закорючку поставить.
Не вышло.
Потряс ручку.