Сменил зрение – тоже руны
имелись.
И тоже «ответкиин-штрих» астральным глазом посмотрел с
лосиного добра.
– Опять ловушка, – кивнул в сторону рога.
– И?
– У тебя есть второранговое защитное что-то?
– Каменный лист.
Задумался, прикинув, затем кивнул:
– Поставишь насчет три.
– А что…
– Раз…
– Погоди! Может лучше каких-нибудь магических саперов позовем!?
– очень обеспокоено Федор спросил, в пиджак мой вцепившись.
Чего он паникует то? Видел же выше мою компетенцию.
Я был безжалостен.
– Два…
– Аааа! – Федя кричал.
Дважды шарахнул копьями пустоты:
– Три!
– Ой, мама! – испереживался Федор.
Но дело он сделал; перед нашими
лицами, от пола до макушек каменный лист возник.
Серая тонкая стенка не особо
уверенность внушающая. Я поэтому поводу еще пару
щитов перед нами воткнул; хоть Горемыкин был в
ужасе, он, увидев эти щиты, посмотрел взглядом
таким осуждающим.
Уж задеть я его точно не хотел.
– Лучше обиженный, но живой, –
объяснил ему.
Федя хмыкнул.
За стенкой прозвучал громкий свист,
затем смачный хлопок. Из-за каменного листа
ударило жаром, по бокам огненные и синюшные щупальца
«потанцевали» и все, опали.
– Убирай преграду.
Он убрал лист.
Трехглазый ворон в четырех метрах
лежал. Бедолага разбил о камень голову.
– И все?
А вот лосиный рог с
«ответкииным» копья сожрали.
Пригляделся. У ворона какие-то
синюшные пузыри по телу росли.
Ой, не к добру.
– Будь наготове, – предупредил.
– К чему?
Я швырнул копьем
пустоты в ворона.
Один из пузырей лопнул и, зажигаясь
фиолетомтретьеранговогоискажения перенаправил заклинание в сторону
гроба.
Копье пустоты
уничтожило замок.
– Ой, – сказал я, потому что больше
говорить было и нечего.
– Ой-ой, – захныкал
Федор.
– Кабзда! – тревожно прокричал
ворон, поднялся и рванулся к лестнице.
Попутно еще огненной
волной по нам шарахнул стервец – но я, конечно, на стрёме
– на щит все принял. А ответить не успел. Не
прекращая кричать, трехглазый ворон улетел.
– Готовься к бою, Федя.
– Думаешь там что-то живое? –
побледнев еще сильнее, спросил Горемыкин.
– Отнюдь. Проблема как раз в том,
что живого там нет.
Крышка гроба, как реактивная,
отлетела в сторону. Разбилась на щепки о стену.
Изнутри ударил мощный коричневый
фонтан. Разбрызгалось добро во все стороны, стены и пол залило
бурой пузырящейся массой…
Я даже не знал, что и думать.
Пару секунд она гипнотически
стекала. Потом на глазах застывать стала; корочка уплотнилась,
скручивалась на объектах, бесконечно хрустела.