Бесчувственный тренер доводил
Белкина до падения от усталости. Говорил всегда ровно, повторял
объяснения. Валентин, то взбегающий на глиняный холм, то каким-то
галопом перескакивающий через бетонные блоки (реально галопом, на
четвереньках, в плотных перчатках и с замотанными запястьями!) не
знал, что тренер сказал про него. А тот сказал, что все бы такими
были. Ну, внимательность и исполнительность качества для
программиста почти обязательные, а вот умение перепрыгивать забор,
взбегая по стене, как-то для овладения концепциями функционального
программирования не требуется.
Погружений в мир снов больше не
было, но какие-то таблетки приходилось глотать почти каждый день.
Некоторые, вроде янтарной кислоты, Валентин узнавал. Осень
кончалась. Зарядили нудные ноябрьские дожди, превратившие золото
опавших листьев в коричневую скользкую массу. Тренировки тоже
поменялись. Теперь они проходили вечером. Произвольно расставленные
незнакомые люди освещали местность фонарями. Кто раз в десять
секунд, кто и реже. Светить можно было секунду-другую. Хочешь —
используй рассеянный свет, хочешь — сфокусируй фонарик на узкий
луч. Со стороны это казалось смешным: бегает какой-то чел в
коричневом камуфляже (под цвет окружающего осеннего говна), весь в
датчиках и с камерой на строительной каске, и пытается
уворачиваться от света. В голове бегающего Белкина начало расти
какое-то подозрение, как опухоль в свое время. Уж больно на
загонную охоту было похоже. Потом начался пейнтбол. Лес, здание,
канавы какие-то… Новоприобретенные навыки паркура должны были
помочь уворачиваться от шариков с краской. Хрен там было, попадали
довольно часто. Потом Валентин начал стрелять в ответ. Забавно, что
все маркеры были обязательно с ручной перезарядкой. Единственный
полуавтоматический стоял на остове от детской коляски. Закрепить
навыки не дали, словно торопились. Закончился весь этот
индустриально-апокалиптический туризм стрельбой из «Сайги»
двенадцатого калибра. По обычным фанерным щитам.
***
— Что теперь? — спросил
Валентин.
Сергей Петрович покачал головой.
— Прыткий ты больно…
— Как научили, — «психонавт» не стал
уточнять, кто, где и когда учил, пусть сами решают.
Машина «быстро кралась» по слякоти,
похоже, покрышки еще не поменяли. Мелькали желто-зеленые полосы
полей, трава в своем стиле не хотела желтеть до зимы. Что-то было
распахано, но казалось не черным, а грустно-серым. Белел снег на
обочинах. Ну и воронье, конечно же.