— Алло? — послышался бодрый и такой до боли знакомый голос,
который он не слышал целых четыре года.
— Мама, это я! — воскликнул Кирилл, неспособный сдержать
крика.
— Божечки, да не надо так кричать, — рассмеялась мама. — Ты что,
ключи дома забыл?
— Да, да, забыл. Открывай, — прокричал он.
— Поднимайся, — произнесла она.
Кирилл напрочь забыл про лифт и сам не заметил, как забежал на
восьмой этаж. Он так был рад и взволнован, что не слышал даже стука
своего сердца, что готово было выпрыгнуть из груди.
— Мама, открывай!
Мама уже ждала его, открыв дверь.
— А ты чего не на лифте? — удивлённо расхохоталась она.
— Да захотелось размяться, — рассмеялся он в ответ, заходя в
квартиру и не зная, как себя вести.
Ему хотелось наброситься на мать, прижать её к своей груди,
начать её целовать в щёки, но в то же время Кирилл понимал, что это
может показаться совершенно странным, поэтому держал себя в
руках.
— Я думал, ты позже будешь. У тебя ведь... Свидание? —
рассмеялась она.
— Да, решил пораньше закончить. Слушай, я так много хочу тебе
сказать, — выпалил он.
— Правда? Ты уверен, что прям всё хочешь мне рассказывать? Ты
имеешь право на свою личную жизнь, — произнесла мама.
— Да я не о том, — отмахнулся он.
— Что-то случилось, Кирюша? — спросила мама заглядывая в глаза
сыну.
— Да нет, просто я очень рад тебя видеть!
Мама удивлённо пожала плечами.
— Ну, пойдём, зайдём в комнату, что ли, или на кухню. Тебе чай
налить? Я как раз закипятила.
— Да, да, конечно, буду, — произнёс Кирилл, заходя в такую
знакомую квартиру — она совершенно ничем не отличалась от той
квартиры, где он вырос. Те же самые обои, тот же самый пошарпанный
шкаф в коридоре, который мама давно порывалась заменить, а папа
сопротивлялся из последних сил. Мол, зачем от раритета
избавляться.
Он увидел все те же самые фотографии, что были выставлены на
серванте и на комоде. Были и новые фотографии. И Кирилл на какое-то
время забыл, что на этих фотографиях изображён совсем не он, а
другой Кирилл, из этого мира. Об этом он совершенно не думал. Еще
он заметил фотографию бабушки, правда она была чёрно-белая и с
чёрной ленточкой в углу. Но Кирилл не придал этому значения. Он
просто не мог думать ни о чём другом.
Он видел маму, свою маму, которая была жива и здорова, которая
спустя четыре года снова улыбалась и смеялась, как тогда, в
последний раз, когда он её видел живой.