Над телом того, на коленях стоял секундант.
— Серёжа, Серёжа, пожалуйста, ответь мне, ты живой?
Чтобы лучше слышать Кирилл настроил микрофон на своём шлеме.
Кирилл, по-прежнему глядящий во все глаза на происходящее, вдруг
увидел, как из руки секунданта выдвинулось нечто длинное и острое,
что-то вроде стилета. И он вонзил этот стилет прямо в грудь
товарища.
«Он что, его добивает что ли?» — удивился Кирилл. Затем едва
слышно произнёс в шлем: — Дмитрий Сергеевич, вы это видите?
— А, что? — раздалось на том конце.
Дмитрий Сергеевич, видимо, быстро оглядел обстановку и вдруг
произнёс:
— Там что, боевые действия что ли? Уходи оттуда немедленно.
— Нет, не боевые действия. Кажется, здесь дуэль.
— Да какая здесь дуэль? Тут похоже танковое сражение, —
ошарашенно произнёс Дмитрий Сергеевич. — Я не готов терять своего
помощника на первом же задании. Я говорю тебе возвращайся.
— Да здесь уже всё закончилось, — отмахнулся Кирилл. — Вы такое
раньше видели когда-нибудь?
— Я много чего видел. И рекомендую тебе уходить отсюда
подальше.
— Ага, хорошо, — ответил Кирилл. — Ну я ещё чуть-чуть посмотрю.
Очень уж интересно что там дальше будет. Тут такая драма
разворачивается.
Тем временем секундант, стеклянный купол на броне которого снова
спрятался в броне, воскликнул:
— Он ещё жив! Жив! Серёжа, Серёжа! Ты цел? Серёжа, Серёжа! Дай
доступ к системе жизнеобеспечения. Я хочу понять какие у тебя
повреждения и смогу ли провести реанимацию. Или нужно будет
вызывать бригаду спасателей.
— Живой? Что ж. — тут же обрадованно заявил Багрицкий. — Неужто
я услышу ещё одни последние слова от этого недоумка. Их семейка
действительно непрошибаемая, я ведь уже полтора года их кромсаю их
имущество.
— Князь Багрицкий, пожалуйста, оставьте его.
— Оставить его? Он назвал меня подлецом, сказал, что у меня нет
чести. За такое полагается смерть, — хохотнул князь, явно получая
удовольствие от ситуации.
— Я прошу вас. Он совершил глупость. Вы же сами говорили, что он
молодой, глупый и горячий. Дайте ему шанс, — взмолился секундант. —
Вы и так доставили массу неприятностей его семье. Я прошу вас. Хотя
бы не забирайте у них единственного сына.
Князь Багрицкий театрально вздохнул.
— Я мог бы забыть по страшное оскорбление, что нанёс мне этот
мальчишка. Но ему больше нечего мне предложить. К чему мне
заниматься благотворительностью?