— Я заплачу, — тут же ответил секундант.
— Нет, — тут же просипел барон Лазарев и неуверненно положил
руку на плечо товарища. — Не смей делать этого.
— Я сам решаю, что мне делать, — отмахнулся секундант.
— О, наш барончик ожил, — хохотнул Багрицкий. — Ну так, давай,
делай своё предложение. Что же ты можешь мне предложить взамен
жизни своего непутёвого друга?
Секундант замешкался.
— Я буду служить вам. Целый год. Если вы сохраните ему
жизнь.
Лазарев попытался что-то предпринять, но на него не обращали
внимание.
— Пять лет, — тут же заявил князь.
— Я не могу столько времени. Два года.
— Ты торгуешься? — повысил голос князь Багрицкий.
— Нет, ваша светлость. Но я прошу. Я не могу вам предложить
большего. Но пожалуйста, не вешайте жизнь этого мальчишки на свою
совесть.
— Ты себя со стороны-то хоть слышишь? Я уже столько таких же
недоумков убил, что одним больше, одним меньше — разницы никакой.
Но твоё предложение я приму. Будешь служить мне три года. И это не
обсуждается.
Секундант смиренно опустил голову.
— Да, господин. С сегодняшнего дня я буду служить вам три года,
опустив голову ответил секундант. — К сожалению, здесь заглушена
система. И мы пока не сможем заключить наш договор официально. Но
как только мы приедем в город, я первым же делом отправлюсь в
нотариальную контору.
— В этом нет необходимости, — довольно улыбнулся Багрицкий. — Я
всегда готов к подобным случаям.
В руках мужчины появился тубус, из которого тот достал толстый
пергамент, скрученный в рулон. Он перелистал несколько листов и
вытянул один из них.
— Так, договор о службе. Впиши своё имя и срок службы, — заявил
князь Багрицкий.
— Но Сергей, он же ранен.
— Сергей подождёт ещё немного. Тебе нужно сделать совсем
чуть-чуть. И не забывай, здесь я диктую условия, — заявил князь
Багрицкий. — Научись не перечить мне, иначе твоя служба продлится
недолго.
— Да, господин, — смиренно опустил голос секундант и, быстро
пробежав глазами контракт, начертил что-то пальцем прямо на
пергаменте.
Князь Багрицкий внимательно изучил документ, спрятал его в
тубус, и, насколько это позволяла тяжёлая броня, театрально
поклонился.
— Благодарю, судари, с вами приятно иметь дело, — произнёс он,
затем обратился к своему новому слуге: — Барон Галицкий, я бы на
вашем месте озаботился оказанием медицинской помощи для вашего
товарища. А то он сейчас помрёт, а ваша служба будет омрачена тем,
что вы подписали такой прекрасный документ напрасно. Сегодня
займитесь другом, а завтра жду вас у себя в имении. Всех благ.