Я опустил взгляд, посмотрел на свои штаны. Старые, потрёпанные,
с темными пятнами подозрительного происхождения. И вонь. Еще
отчетливо ощущается отвратительная вонь. Судя по всему, исходит она
не только от мусорных кучек, но и от меня. Ну, ладно.
Действительно, Вонючка. Соглашусь. А вот насчёт уха – харя
треснет.
– Во! Смотрите, как смешно он вертит башкой! – Снова заржал
Херувимчик.
Веселый пацан. Жизнерадостный. Ну, ничего. Это временно. Люблю
таких придурков превращать в домашних питомцев. Еще раз скажет
что-нибудь в мою сторону, уничтожу гадёныша. Сделаю из него…Лича, к
примеру.
Я осторожно пошевелил пальцами, пытаясь нащупать Силу. Для более
серьезного действа мне нужна смерть жертвы. Но уж на Лича хватит
того, что есть в Потоках.
Однако, Сила не отозвалась. Потоки не отозвались. Кончики
пальцев, которые должно покалывать и щекотать, не чувствовали
ничего. Ни-че-го!
Я замер, пытаясь сосредоточиться. Мысли упорно продолжали
разбегаться, как тараканы.
Меня ведь отправили в Закрытый мир! Какая, к дьяволу, Сила?!
Какие Потоки?! Тут этого нет и в помине.
Башка с трудом соображает... И главное, будто отключается каждые
пять минут. Только что думал о перерождении, а тут вдруг кинулся
Силу искать.
"Придется тебе побыть идиотом... Ради твоего же блага..."
Я вздрогнул и машинально оглянулся. Естественно, кроме троих
пацанов рядом никого не было. Снова голос звучал в моей голове.
Но его я точно знаю. Он принадлежит Смерти. Однако... Не было
ситуации, в которой она бы сказала что-то подобное.
– Эй, придурок! – Павел резко подался вперед, а потом вдруг
зарядил мне по лицу ладонью. Просто отвесил оплеуху!
Так вот, откуда были боль и звездочки! Этот белобрысый гадёныш
уже не первый раз бьет меня по физиономии! Ну, все... Терпение
никогда не было моим достоинством. И сейчас мало, что изменилось.
Убью, суку.
В общем-то, мои следующие действия были чисто машинальными,
рефлекторными. Я просто шагнул вперед, а потом одним быстрым
движением ухватил Херувимчики за нос. Дернул его к себе, попутно
выкручивая пальцами зажатую часть довольной физиономии
придурка.
Вернее, теперь рожа белобрысого уже не была довольной. Наоборот.
Пацан заорал не своим голосом, скривившись от боли. Его буквально
перекосило. Он даже вывернуться не мог, потому как подобными
действиями сделал бы себе только хуже.