— Было такое предположение.
Проводили расследование, связи не нашли. Это была наша внутренняя
сыскная служба. Ей я не могу доверить углубляться в проблемы
дочери. Она действует слишком топорно.
Яков кивнул.
— У неё есть жених? Поклонники?
Актуальные, потенциальные и отвергнутые? — спросил он.
— Есть Серж Клемансо, — сказал
Бенуа. — Приличный молодой человек, сын одного из депутатов.
Ухаживает давно, но Югетта, зная, что он мне нравится, решительно
отвергает его. Но надежды он не оставляет. Ну, а кроме него, есть
свора из волокит разной степени распущенности, которые шляются за
ней по приёмам. Вот так.
Яков поразмыслил минуту и поднялся,
протянув руку Ане.
— На данном этапе мне всё ясно.
Теперь нам нужно переговорить с вашей дочерью.
Бенуа тоже встал, но грустно покачал
головой.
— Я провожу вас, конечно, но, боюсь,
она вас не впустит. Последние три дня она открывает только Жанин,
это наша старая горничная, которая нянчила её в детстве. И то
только, чтобы взять у неё чай.
Яков прищурился.
— Мы всё же попробуем! — решительно
сказал он.
Вся процессия стала подниматься по
лестнице, стены над которой были увешаны картинами. Аня в какой-то
момент сбилась с шага, и Штольман крепче взял её за руку. Она не
отрываясь смотрела на один из портретов. Яков проследил за её
взглядом и увидел изображение пожилой дамы с собачкой. По тому, как
дрогнула ладонь Анны, он понял, что вновь не обошлось без
потустороннего вмешательства. Решив не акцентировать на этом
внимания, он сильнее прижал её к себе, делясь теплом.
Аня в этот момент выслушивала
нотацию от дамы.
— Так и скажите моей внучке, крест я
так и быть ей прощаю, а вот серьги пусть вернёт! Это ведь
безобразие — разбазаривать семейные сокровища! Что за
бесстыдство!
Портрет перестал двигаться,
изображение замерло, а Анна покачала головой про себя. Суровая,
однако, дама. Держала всех в ежовых рукавицах, наверное.
Остановившись у двери дочери, Бенуа
постучался и сказал:
— Югетта, дорогая, открой,
пожалуйста. Я пришел с очень хорошими людьми. Это частные
детективы. Они помогут тебе. Пора с этим заканчивать!
Несколько секунд стояла тишина, а
потом раздался нервный, испуганный, немного визгливый голос:
— Нет! Убирайтесь прочь! Мне не
нужна помощь!
Штольман слышал, что девушка на
грани истерики, что она измучена, и ей страшно. Нужно было что-то
предпринять.