Штольман забарабанил пальцами по
столу. Вот, значит, как!
— Повремените пару дней! — сказал он
Андре. — Мы попытаемся выяснить некоторые подробности дела.
Возможно, что-то изменится. Скажите, как вы попали в казино?
— Шеф дал мне карточку с печатью,
которую забрали при входе, — ответил Бувэ, не в силах поверить, что
они и в самом деле смогут ему помочь.
— Вы ели или пили что-то там? —
Штольман встал. Ему нужно было ходить, чтобы подгонять мысли.
— Нет, ничего! — покачал головой
Андре. — Сделал дело и пошёл на выход!
Вот как? Еще более любопытно. В
голове мелькнул Крутин и гипноз. Штольман поёжился. Только этих
ассоциаций ему еще не хватало! Он только-только научился дышать
свободно после всех этих событий! Хватит!
— Благодарю вас, господин Буве, —
сказал Штольман. — Мы будем держать вас в курсе дела. Если
понадобится какая-то дополнительная информация, мы к вам
обратимся!
Мужчина растерянно кивнул. Он пока
не очень понимал, что ждать от этих людей.
Аня и Штольман откланялись. Дел было
много, а они ещё не обедали. Их ждали вкусная еда и
приключения!
Обедали они в маленьком кафе,
которое опять отыскала в своей памяти Аня. Это было какая-то
студенческая забегаловка, но Штольману она неожиданно понравилась.
Разномастные столики, за которыми молодые люди за чашкой кофе могли
провести целый день, что-то обсуждая или готовясь к занятиям.
Официанты и владелец кафе их не гнали, понимая, что порой им некуда
идти в большом городе. А здесь они могли найти компанию и уютную
атмосферу.
Аня протащила Якова через весь зал в
маленький подвальчик, который был пуст, усадила его на тяжёлый
деревянный стул и попросила официанта принести им рыбу и тушеные
овощи.
— Ты не пожалеешь! — улыбнулась она
Штольману, снимая с себя палантин.
Яков кивнул. Конечно, он не
пожалеет. Как можно жалеть о тихом обеде в уютном месте с любимой
женщиной? Аня потерла руки и поправила слегка съехавшее кольцо. Это
было непростое украшение, для Якова оно значило очень много. От
матери у него осталось совсем немного вещей. Так вышло из-за
переезда, его длительного отсутствия, закрытых школ, смерти дяди, а
после и вовсе пожара, случившегося в доме, в котором он вырос.
У Штольман был медальон, который
мать подарила отцу на какую-то их годовщину. Тонкое серебро с
эмалью, которое хранило внутри портрет миловидной худенькой
блондинки с высокими скулами и кучерявыми волосами. Образ матери из
детства по общим впечатлениям совпадал с изображением, но давно
размылся, и поэтому Яков был рад, что хоть так мог восстановить в
памяти родное лицо. Ещё в ящике стола лежала пачка писем, которые
родители писали друг другу, когда были женихом и невестой. Штольман
не мог их читать, но хранил очень бережно.