— Надеюсь, ты не заставишь меня пить
его сейчас? — подозрительно спросил Яков.
— Нет, — покачала головой Анна. — Ты
потом на мороз пойдёшь, наоборот, только хуже выйдет!
«Слава Богу!» — решил Штольман.
Липовый цвет с утра вместо кофе он
бы не перенёс.
За завтраком им удалось прочитать по
одному письму. Коробейников писал, что Николай Васильевич чуть не
подал в отставку, вкусив прелести семейной жизни, но теперь вновь
горит желанием служить своей стране и городу. У него семья, дети, а
мир вокруг них слишком жесток. В нём полно мерзавцев, которых он
должен переловить и пересажать в тюрьму. Теперь в управлении новый
режим и норма по поимке злоумышленников. Штольман усмехнулся.
Узнавался почерк полицмейстера: без графиков и норм никуда.
Сам Коробейников углубился в работу,
пытаясь вытравить из себя события предыдущих месяцев. Он вообще
чувствовал себя странно, решив написать человеку, к которому
отнёсся с такой несправедливостью, но ничего поделать с собой не
мог. Его что-то подталкивало сохранить связь и наладить хоть
эпистолярный контакт с Яковом, раз уж он не удосужился сделать это
лично, когда у него была такая возможность. Штольман прочитал это
между строк и положил себе ответить Антону Андреевичу вечером.
— Мама и папа хотели бы к нам
приехать в конце февраля, — сказала Аня, отложив письмо
родителей.
Штольман вдруг почувствовал странную
робость. Он понимал, что Виктор Иванович и Мария Тимофеевна вряд ли
испытывают к нему тёплые чувства. Он был причиной слишком многих
тревог и волнений в их семье, да и Анна теперь от них так далеко
именно из-за него. Разумеется, они будут рады видеть их в их
маленьком особнячке на улице Ришард, но это был настоящий первый
визит тестя и тёщи, и Штольман не мог не думать о том, как он
виноват перед ними и Аней в первую очередь.
Аня внимательно посмотрела на
моментальную смену эмоций на его лице, оценила их, всё поняла и тут
же сказала:
— Перестань! Тут ты не прав!
Штольман усмехнулся, но решил, что
не будет ей противоречить. Позавтракав, они сели в экипаж и поехали
в больницу. Аня была сосредоточена, видно, думала о предстоящем
занятии. Она вообще очень серьёзно относилась к своей учебе, за
одну неделю вновь вернув уважение своих учителей. Яков гордился ей
невероятно. Его любимая была удивительной женщиной.