Увидев Аню, Штольман с облегчением
вздохнул и взял у неё её папку с бумагами. Она улыбнулась и,
привычно уже обняв его за локоть, последовала за ним к воротам.
— Как дела у Поля? — спросила Анна,
когда Яков усадил её в поджидающий их экипаж. Вот сумасшедший.
Заплатил за ожидание, чтобы она не мёрзла. Зима нынче в Париже
выдалась морозная и снежная, и Штольман, памятуя о том, что она
только недавно поправилась после переохлаждения и простуды, не
давал ей мёрзнуть.
— Привет вернул, обещался быть
послезавтра! — улыбнулся Яков. Он по ней странно соскучился, хотя
не видел всего полдня. По его мнению, тело бунтовало против любых,
даже кратковременных, разлук. Слишком долго до этого они были
порознь. Аня была одного с ним мнения, потому что сняла перчатки,
стащила с него котелок, забралась на колени, обняла его за шею и
довольно затихла. Да, именно довольно. Штольман явственно ощущал её
улыбку, радость и волны удовлетворения даже с закрытыми глазами. Её
пальчики принялись наглаживать завитки волос на затылке, и он
прижал её поплотнее. Жаль, что они не дома, он всё-таки и правда
соскучился.
— Я по тебе скучала сегодня, —
сказала Аня сверху. Яков тоже довольно улыбнулся. Вот, и она
скучала! Всё правильно! — Сидела в анатомическом театре и не могла
сосредоточиться!
— То есть все остальные студенты,
наблюдая за профессором, думали: «О, вот и селезенка!» А ты мечтала
обо мне? Романтично! — оценил Штольман.
Аня захохотала.
— Перестань! — вытирая слёзы,
отсмеявшись, сказала она. — Всё было совсем не так!
— Да? — продолжал дурачиться Яков.
От того, что она была рядом, на душе было легко и хотелось
веселиться. — Это была не селезенка, а печень?
Аня стукнула его по плечу. За две
последних недели она смеялась больше, чем за предыдущие шесть лет.
Чувство юмора у него было отменное.
— Нет, — покачала она головой. — Не
знаю, как пережить эти полгода! Я знаю, это глупо — тосковать,
когда уходишь на учёбу, но так выходит. Я ничего не могу с собой
поделать!
Разговор резко стал серьёзным.
Штольман прекрасно понимал, что она имеет в виду.
— Нет, не глупо! — сказал он и
поцеловал её.
Когда экипаж остановился у булочной
мадам Бувэ, Якову пришлось потрясти головой, ссадить
сопротивляющуюся Аню с колен и некоторое время бессмысленно
пялиться на сиденье, пытаясь понять, что следует делать дальше.
Мозг, который явно испытывал кислородное голодание, ничем ему не
помог, настойчиво предлагая вариант оплаты дополнительного времени
вознице и возвращения к Ане.