- А я требую учиться.
Выживет.
Он давно еще выживал, но раньше как-то… тихо, исподволь гадил. А
как пост получил, так и развернулся. И сейчас вперился глазенками
своими, сопит, краснеет…
Уволиться что ли самой?
Вот прямо сейчас, благо, конец года. И практики полторы недели
осталось… а потом что? Ладно, раньше у неё имелись запасы денежные,
но переезд с ремонтом их сожрали. И смена обстановки, хоть
частичная, потому что дача давно уже не использовалась для
жизни.
- Первый курс, - выдавил сквозь зубы Мизигин. – Спецгруппа…
- Поганцы, - Елена поморщилась. – И ощущение такое, что они
вообще в первый раз про анатомию слышат.
- Это не имеет значение!
- А что имеет?
- Финансирование! Эта группа получает особое финансирование. По
спецдоговору! – последнее Мизигин произнес с придыханием. – И мы
обязаны обеспечить студентам лучшие условия… а вы… я посмотрел
журнал! Исключительно неудовлетворительные оценки.
- Есть и удовлетворительные.
- А должны быть отличные! Елена Петровна… за такие деньги,
которые они платят мы обязаны оправдать высочайшее доверие. И если…
- Мизигин выдохнул. – Если вы не войдете в положение… если вы со
своей глупой принципиальностью и дальше будете портить статистику,
я вынужден буду поставить вопрос о служебном несоответствии!
Вот…
Скотина.
- Ставьте, - хмуро ответила Елена Петровна. – А я поставлю
вопрос о комиссии… и найду, кого на неё пригласить. И тогда будет
ясно, что мы там студентам прививаем… хотите?
Не зря ей Федюня снился.
Определенно, не зря.
Елизар заснул.
Давно с ним не случалось засыпать в малознакомых местах. А тут
просто раз и все. И главное, сны были спокойными, даже
умиротворяющими. И потому голоса, которые эти сны прервали, сразу
показались неприятными.
Он открыл глаза, осознавая себя.
И то, что сила успокоилась. Да и в целом чувствовал себя Елизар
очень неплохо. Голова слегка ныла, но не так, чтобы критично.
- …таким образом мы видим что? – Елена была рядом, за стеной. И
сколько прошло времени?
- Труп? – ответили ей.
И загоготали.
- А помимо трупа, Афанасенко?
- Блюющего Лялечкина?
- Помнится, в первый раз и вы изволили явить всем свой глубокий
внутренний мир…
Елизар сел. Склонил голову налево. И направо, убеждаясь, что
боль сосредоточилась в затылке, да и та затухала. Он огляделся.
Хмыкнул, заметив, что ему оставили чай в кружке с котиками, пирожок
и записку, из которой следовало, что завоза в столовой пока не было
и пирожок – это все, что нашлось.