— А ну и пусть! — задрала нос мадам Леру, решив идти ва-банк. —
Ну были мы тут, ну и что же? У нас скоро будет праздноваться
Пятидесятница! Хлопот полон рот! Нужно было разобраться с
запасами.
— Церковный совет? В полном составе? — уточнил Яков, подняв
бровь. — Уважаемые люди в предрассветной тьме ползают по
хозяйственным постройкам?
Мадам Леру покраснела, а потом задрал нос еще выше.
— Да, — поджала она губы. — Мы все контролируем сами. Иначе
приходской бюджет разойдется в один день! Вы ведь не можете
доказать обратное! Вы что-то хотите на это сказать?
— Нет, — покачал головой Яков, решив до поры до времени оставить
этот вопрос. — Вы видели или слышали что-то необычное?
— Нет, ничего, — тут же неубедительно заверил Штольмана Ратте. —
Всё было, как обычно. Мы не заходили в церковь, только за ограду
выходили.
— Понимаю, — сказал Яков, который не ждал ничего другого. Пока
нужно было сделать паузу. — Последний вопрос, если позволите.
Скажите, в вашей церкви ведь происходят настоящие чудеса?
— Нет, — почти фыркнула Мадлен.
— Да, — одновременно с ней произнес Ратте и снова растерянно
заморгал. — Мадлен, мы ведь уже обсуждали это!
Женщина повела плечом и отвернулась, говоря, что мнения своего
она не переменит. Эжен неловко улыбнулся и принялся что-то говорить
ей на ухо, увлекая Мадлен в сторону ризницы.
— Что же тут такое происходит? — воскликнула Аня, качая головой.
Она совершенно ничего не понимала.
— Ты заметила? — спросил Яков, задумчиво глядя вслед их
собеседникам.
— Что? — поинтересовалась Анна.
— Никто не говорит о кюре. Никак. Убийство — свершившийся факт,
но никто даже слезинки не уронил. Неужели ни у кого нет ни капли
сострадания к покойному священнику?
— Аня, тут нам пока делать нечего! — сказал Штольман,
рассматривая Анино усталое лицо. Слишком много переживаний за
сегодняшнее утро, нужно дать ей передышку. Тут неподалеку есть
уютное кафе, он отведет её туда пообедать. — Я сейчас переговорю с
Перре, мы зайдем во внутренний двор и немного пройдёмся. Хочу зайти
еще в один дом. Ну а потом выпьем по стакану лимонада. Твоего
любимого, грушевого. Тут недалеко есть отличное место.
Аня кивнула. Да, нужно выйти улицу и избавиться наконец от этого
удушающего запаха. И прохладный лимонад смыл бы мерзкий привкус во
рту, который ничем было не перебить. Штольман пошел к боковому
приделу, где Антуан о чем-то разговаривал с фотографом, и в тот же
миг рядом с Аней материализовался тот самый дух, который встретился
ей в день свадьбы.