Штольман перевернул страницу и покачал головой. Нет, кое-что
любопытное тут почерпнуть можно, но ему нужна была конкретика. Что
там говорила Аня? Дьякон приглашал её в церковную библиотеку? Вот
завтра утром они туда и наведаются. Еще на утро у них запланирован
визит к той даме, что смогла исцелиться от статуи. Ане нужно было
заехать к доктору Стивенсу, потому что тот обещал ей передать новый
выпуск какого-то немецкого медицинского журнала, который тут было
не достать просто так. Дел намечалось много. Яков взглянул на Анну.
Она спала, свесив руку до самого пола и подоткнув под себя плед.
Идти в кровать она наотрез отказалась. «Ты ведь тут до самого утра
будешь все по полочкам раскладывать! — сказала она. — Никуда не
пойду, буду с тобой! Буду тебе помогать!» Сказала и через пару
минут уже спала. Штольман покачал головой, накрыл её пледом и сел
работать. Нет, ей-богу, она была права: нужно было озаботиться
скорее покупкой нормального дивана, чем кровати. Тут они ночуют
чаще, чем в спальне.
Он зажег лампу на столе, выключил верхний свет, исправил
безобразие, которое они учинили, закипятил себе чаю на спиртовке
(никакого сравнения с тем, что готовит Аня) и сел выстраивать шкалу
времени. Он задал вопросы, которые хотел, и теперь понимал чуть
больше. Итак, нужно начать с вчерашнего вечера, с самой свадьбы.
Кюре уходит проведать новорожденных близнецов и молодую мать. В
церкви остаются дьякон, его бабушка, секретарь прихода Этьен
Туржан, который поздно ночью уехал в Конте по делам. Его уже
вызвали телеграммой, и он ехал обратно, но Яков предполагал, что он
тут ни при чем. Всё произошло уже после его отъезда. Итак, судя по
отчёту доктора кюре убили около четырех-пяти утра. Девочки в свою
очередь слышали голоса членов церковного совета около шести с
небольшим, а «дьявола» видели в шесть тридцать, где-то так. Что же
это означает — Ратте, Крепо и Леру к этому моменту уже знали, что
путь свободен? Наудачу бы они не пошли. И если кто-то, кого юные
похитительницы роз охарактеризовали, как вестника ада, выбежал из
церкви в это время, то что же происходило внутри два с лишним
часа?
Штольман нашел протоколы допроса домашних церковного совета.
Мадам Леру была одинока, но у нее была компаньонка, которая
утверждала, что всю ночь они провели вместе, потому что у нее был
приступ почечной колики. Заснула она только под утро. Как раз
подходящее время для выхода из дома. Члены семьи двух других членов
прихода и их слуги твердили то же самое — все были дома. Однако
факты были иными — все члены совета подтвердили, что были утром на
церковном подворье. Все трое говорили о том, что в саму церковь они
не заходили и в этом были непреклонны. Любопытны в этом отношении
показания горничных. Они оказались девицами весьма мозговитыми, на
житейский манер, как сказал комиссар. Услышав, что во дворе кто-то
есть, девушки не стали подавать виду, что они в доме, а затаились,
готовые в любой момент скрыться в подвале. Так просил их покойный
кюре. Кстати сказать, обе в один голос пели, что ничего такого в их
отношении думать не стоит, отношения между ними были братские, вот
и все. Просто кюре не хотел лишней огласки.