— Не слушай его, — произнес женский голос. — Это не твоя вина.
Это ложь. Ложь и чернота в человеческом сердце. Всё извратилось.
Добро стало казаться злом, а зло торжествующе выпячивает себя на
каждом углу. Твоя вина лишь в том, что ты такая же, как я. И это
еще причинит тебе вред!
Аня проснулась со странным ощущением. Тревога, очищение после
грязи, в которую она окунулась, и предчувствие беды, которое,
впрочем, не выходило на первый план, разом охватили её, заставив
вынырнуть из сна. Открыв глаза, Анна обнаружила, что она лежит в
комнате на диване, а Штольман читает неподалеку книгу,
облокотившись на стол одной рукой и положив ноги на стул. Он
посмотрел на неё, и, встретившись с ним взглядом, она
почувствовала, что все её страхи испарились.
— Я разговаривала со Святой Бригиттой, — сказала Аня Якову.
Тот поднял брови. Что ни час, то свежие новости. Начинали они с
малозначительных привидений, и вот подумайте — нынче у них в гостях
святые.
— То есть она говорила, а я слушала, — поправила саму себя Анна.
— Она сказала, что я не виновата в том, что случилось, но я похожа
на неё, а это сулит неприятности!
Штольман поднял бровь еще выше. Что простые духи, что святые —
все едино! Хоть бы раз они сказали, что их ждут райские кущи и
приятные прогулки по набережной. Нет же — неприятности, опасности и
всё такое прочее. У него в этот раз даже внутри ничего не
шевельнулось. Ну неприятности, ну сулит, подумаешь! Они со всем
справятся!
— Кюре Сен-Желе умер! — вдруг оживилась Аня уселась, скрестив
ноги. Вид у неё был забавный и притягательный одновременно.
— Эта новость несколько подзапоздала, — заметил наконец
Штольман, отложив книгу. — Вот если бы ты сказала об этом вчера,
это была бы сенсация!
Анна против воли улыбнулась, хотя решила обидеться за его
саркастический тон.
— Я имею в виду настоящего кюре! — поджала губы Аня. — Он был в
Африке, посреди пустыни вместе с Акселем. Ему было очень плохо, он
отговаривал Акселя от возвращения на старый путь. Потом он умер, а
Аксель закопал его киркой в старой пещере.
— Как трагично, — пробормотал Штольман, который получил наконец
полное представление о том, как Аксель стал кюре. Почему документы
были в порядке. Почему никто не заподозрил ничего. Бумаги были
подлинные, а долгие года миссионерства стерли из памяти личность
настоящего священника. Анна упомянула, что семья у Акселя была
очень религиозной, поэтому лжекюре прекрасно разбирался в том, что
и как он должен делать.