— Надеяться особо не на что, — проговорил Поль, с наслаждением
отпивая кофе, — но мы будем стараться сделать все, что в наших
силах. По крайней мере это будет честно по отношению к людям. Но
оставим же эту тему! Я принес гораздо более интересные вести. Я
выяснил, почему здесь третий день пасутся апаши.
Штольман выслушал друга с интересом, подмечая, что Аня
избавилась от своего апатичного настроения и вновь активно
участвует в обсуждении. Поль, который прикончил всё, что положили
ему на тарелку, ощутил себя бодрым и полным сил. Еда у мадам Агнес
была волшебной — никто не мог выйти из-за стола в дурном
расположении духа. А, может, это дружеская компания творила это
волшебство. Или все вместе. Кто знает.
— Итак, мы выяснили, что к делу каким-то образом причастен
капитан Арзале, убитый семь лет назад, — начал помощник префекта,
подливая себе кофе. — За это стоит благодарить нашу дорогую
Анну.
Мартен улыбнулся слегка покрасневшей Анне, а Штольман поднял
брови. Надо же, полгода всего прошло, а его Аня уже превратилась в
их дорогую Аню. Впрочем, удивляться тут было нечему. Французские
мужчины, в отличие от него самого, были доброжелательны, открыты
общению и весьма галантны. Они-то не стали отгораживаться от Анны
трехметровыми стенами и выстраивать сложные лабиринты, имеющими
целью запутать всякого, кто осмелится ступить под их стены. Они
просто широко ей улыбнулись и открыли ей дверь в свои сердца. И она
стала их дорогой Анной. Яков не мог сказать, что его это радует.
Ну, то есть, то, что её здесь приняли, было очень хорошо, но то,
что его драгоценная Анна Викторовна превратилась в их дорогую Анну…
Нет, это ему совершенно не нравилось.
— Да, её помощь в любом деле неоценима, — тем не менее не стал
идти против истины Штольман, рассматривая нежный профиль Анны. —
Без неё все было бы иным.
Аня покраснела еще сильнее и посмотрела на Якова то ли с
любовью, то ли со смущением, то ли с ужасом. Привыкнуть к его
комплиментам, так просто высказанным, да еще в присутствии Поля,
было практически невозможно. И еще это «иным». Совершенной с той же
интонацией, что и много лет назад. Ужас! Щеки так и пылают! Она
похожа на крестьянку на сенокосе, не иначе! И почему Яков так на
неё действует! Всегда действовал! Она постоянно краснела рядом с
ним. Что должен думать Поль?