-Аня, у нас только полчаса, двадцать минут из которого уже
потрачены, -хрипло шепнул ей на ухо Яков. Однако руки его вместо
того, чтобы отпустить девушку, легли ей на затылок, а большие
пальцы нежно провели по её скулам. Анна подняла глаза и Штольман
шумно вздохнул: взгляд её был затуманен, зрачки расширены, она
смотрела на него с таким ожиданием и обещанием одновременно, что
Якову мгновенно стало наплевать, что их ждут внизу, что если они
сейчас не спустятся, то к ним постучится Мари. Одного хотелось:
послать всё к чёрту, закрыть дверь на замок и остаться в этой
комнате, заполненной ароматом мальв, не выпуская Аню из
объятий.
Девушка с сожалением вздохнула, взгляд её снова стал
осмысленным.
-Что же это такое?! Невозможно пройти рядом с тобой и не
захотеть тебя обнять! Прямо наваждение какое-то! - немного смущенно
произнесла Анна и завязала-таки злополучный галстук.
Штольман, усмиряя дыхание и пытаясь совладать с мыслями, которые
увели его совсем не в ту сторону, кажется, понимал, что она имела в
виду. Каждый раз, когда она была рядом, ему нестерпимо хотелось
физически ощутить её присутствие. С изумлением для самого себя он
открывал в себе черты отъявленного собственника: мысль о том, что
Аня будет далеко от него или у него не будет возможности до неё
дотронуться, порождала в душе волну раздражения и злости. Никогда
раньше с Яковом такого не случалось. Разумеется, он знал, что такое
ревность. Когда-то именно она толкнула его на дуэль с Разумовским
из-за Нины. Но то, что он тогда чувствовал, не шло ни в какое
сравнение с эмоциями по отношению к Клюеву или Скрябину. Когда же
Штольман узнал, какая она - жизнь с Анной, ему стали невыносимы
даже восхищенные взгляды, которыми одаривали его Аню мужчины на
улице. Если же Якову чудилось вожделение, кровь бросалась в виски и
соображать становилось трудно. Его всегда останавливало только то,
что Анна в упор не замечала этого интереса. Её взгляд был обращен
только к нему, Якову, или же с удовольствием скользил по красотам
природы или архитектуры вокруг. Ему лестно было подобное отношение,
на место раздражения приходила нежность, и можно было жить
дальше.
-Пойдём, нас ждут, - ласково проговорила Анна и протянула ему
руку. Он легко пожал тонкую ладошку, и они спустились вниз.
В приёмной молодая барышня сидела за столом, перед ней стояла
нетронутая чашка чая. Девушка выглядела погруженной в себя, складка
между бровями указывала на напряжение.