Детективное агентство "Анна и её духи". Труп в анатомическом театре. - страница 39

Шрифт
Интервал


— Откуда? — только и смог спросить он.

— Просто увидела в лавке по дороге на работу! — радостно ответила Аня: она была счастлива, что ему понравилось. — Сразу же подумала про нас с тобой и поняла, что должна её купить! Так и сделала!

Штольман поглаживал прохладный металл большим пальцем. Он вспоминал сейчас Затонск семилетней давности. Это была другая жизнь, к нему настоящему в полной мере её уже нельзя приложить, но Аня… Аня оставалась для него всё той же: ради её доброты, порядочности, любви и внутреннего света он жил. Мужчина поднял на неё взгляд. У Анны даже дыхание перехватило: столько любви в нём было. Яков потянулся к ней, но она ласково взяла его за руку.

— Яша, у меня ещё один подарок, я же тебе говорила.

Штольман, слегка размякший от воспоминаний и чувств, уже и забыл про это. Сосредоточившись, Яков вдруг заметил покрасневшие щёки жены, её улыбку и нежный взгляд. Замер. Затаил дыхание.

— Яша, мы ждём ребенка!

Белый свет померк, взорвался, раздался до бескрайних просторов Вселенной и сосредоточился на одной крохотной мысли: новая жизнь, созданная им и Аней, ждёт своего времени, чтобы прийти в этот мир!

Штольман проснулся в пять утра. Энергия бурлила внутри, тело требовало свершений, разум — дела, а сердце… А сердце всецело принадлежало женщине, спящей подле него. Яков повернулся к ней. Она по привычке спала, свернувшись в тёплый комочек и подложив ладошки под щёку. Привычная картина. Но непривычная Аня. Теперь-то он видел, что она совершенно другая. Всё в ней изменилось, перекроилось на новый лад. Она была божественным творением и сейчас сама творила жизнь внутри себя клеточку за клеточкой.

Их с Аней ребёнок… Маленький человечек, в котором половина от него, а половина от его несравненной женщины. Как так получилось-то? Нет, чисто теоретически, да и практически, как выяснилось, он знал, как так произошло! Но знание знанием, а поверить в то, что он, Яков Платонович Штольман, мог сотворить новую жизнь, он пока не мог. Наверно, однажды это понимание огорошит его, и он не сможет дышать и стоять, но сейчас он мог только умильно думать о маленьком розовеньком человечке, который растёт сейчас в Анином животе. Он не думал о нём как о мальчике или девочке. Ему было не важно, кто это будет, важно лишь то, что он был там, и что он был их.