— Мадемуазель Бельвю, прошу прощения за время, которые мы
отнимаем от вашей работы, но крайне важно узнать некоторые
подробности того дня.
Лоретт молча кивнула. Анна улыбнулась и ободряюще
произнесла:
— Лоретт, мы знаем о вашем романе с Кристофом.
Девушка дико взглянула и отвела глаза. Губы её подрагивали.
— Не бойтесь, никуда дальше эта информация не пойдёт! Просто
необходимо кое-что прояснить.
Немного успокоившись, медсестра посмотрела на Анну и кивнула.
Она была полной противоположностью покойной Элен — слово из неё
вытянуть было трудно.
— Кристоф сказал, что вы пришли на 15 минут позже, и вас кто-то
задержал. Вы не видели, кто это был?
— Видела, месье. Это был наш санитар Мишель. Он долго стоял во
дворе, когда ушёл наконец, я смогла зайти внутрь.
— Мишель Ко? Вы хорошо смогли его рассмотреть?
— Да, месье. Это без сомнения был он.
Штольман задумчиво кивнул. Вдруг улыбнулся.
— У вас красивая заколка, мадемуазель Бельвю. Изящная
работа.
— Благодарю месье, — тоже с улыбкой кивнула девушка. — Я люблю
вышивку, а эта особенно хороша.
— Мадемуазель, расскажите, где вы жили с 1891 по 1893 год? —
резко спросил Штольман. Девушка дёрнулась, губы её сжались в тонкую
ниточку.
— Это никого не касается!
— Боюсь, что в деле об убийстве не может быть секретной
информации, придётся ответить!
— В Ницце, работала в больнице.
— Отчего этой информации нету в вашем личной деле?
— Не могу этого знать, все документы я отдавала в
регистратуру.
— Вы знаете Луизу Атталь?
— Нет.
— Город Дьеп вам знаком?
— Нет.
Штольман получил все интересующие его ответы. Он встал, подал
руку Анне, поблагодарил сестру милосердия за уделенное время и
откланялся. Лоретт Бельвю задумчиво смотрела им вслед. Штольман
телефонировал Полю Мартену с аппарата внизу и предупредил, что
сейчас они с Анной будут у него. Попросил прислать несколько
констеблей в больницу, чтобы проследили за всеми, кто имел
отношения к этому делу.
Поймав фиакр, Яков и его жена отправились в центральное
полицейское управление на улицу Риволи. Первым делом Штольман
усадил Аню за стол и попросил для неё чаю и чего-нибудь перекусить.
Поль удивлённо приподнял брови, но ничего не сказал и просьбу
выполнил. Яков долго и придирчиво читал донесения из Дьепа, которые
наконец пролили свет на всё то, что было Штольману непонятно. Яков
попросил Поля отправить кого-нибудь разыскать номера «Фигаро» за
май 1887 года. Пока констебли искали нужные газеты, раздался звонок
из отделения полиции Дьепа: хозяйка мастерской была на проводе.
Штольман подробно расспросил её о событиях семилетней давности.
Положив трубку, Яков устало потёр лицо: давненько он не окунался в
подобные глубины человеческого злонравия. Надо поскорее заканчивать
с этим делом, оно высосало из него все соки, заставило глубоко
переживать Аню, обнажило грязь людских душ.