— Дядя Гидеон не обучает своих, Рон, для него это то ещё
табу.
После этих слов у меня в голове будто открылся склад памяти, в
основном выполненный грудами мимолётно услышанных и тут же забытых
фраз. Чарли продолжал говорить, жаловался на едкого Снейпа,
добавлявшего немало мотивации фразами типа «при такой-то
наследственности так плохо знать Зелья», рассказывал особенности
экзаменов, переживал из-за возможной трактовки ответов не в его
пользу, тут же переключался на квидитч и обратно, сетовал, что не
нашёл в себе мотивации для продолжения спортивной карьеры, сам себе
задавал вопросы, правильно ли он махал и палочкой и сам же на них
отвечал, в общем, вёл себя как типичный болтливый сангвиник,
которому младший брат с первого же курса служил бесплатным
психологом и средством разгрузки. Я был не против такого с семи
лет, ещё тогда как-то поняв, что к чему. В обмен на "работу ухом"
Чарли учил меня различным квидичным приёмам.
Сейчас же я просто лежал и офигевал открывшимся безднам тайн
семьи Прюэт. Впрочем, тайны они являются лишь для меня. И первая
среди них, пусть и не относящаяся непосредственно к той семье, —
Артуру Уизли на данный момент сорок девять лет. Молли всего лишь на
полгода старше него, они обучались в Хогвартсе в пятидесятых, не
так далеко уйдя по времени от Волдеморта, тогда ещё Тома Реддла, и
видя становление первых Пожирателей Смерти. Тому же Люциусу Малфою
всего тридцать шесть, Сириусу Блэку — тридцать один, как и Джеймсу
и Лили Поттерам, как Френку и Алисе Лонгботомам, как и Нарциссе
Блэк, младшей из сестёр. Беллатриссе тридцать два, Андромеде
тридцать пять, у неё есть дочь Нимфодора и сын Бронзадус. Дочь
учится на шестом курсе Хогвартса, сын только в этом году пойдёт
туда. По тридцать два и близнецам Гидеону и Фабиану Прюэтам,
братьям Молли. И даже несмотря на существенную разницу в возрасте,
она любила братьев и горько переживала утрату Фабиана. Тогда в
середине сентября тысяча девятьсот восемьдесят первого года братья
сражались с Волдемортом и сумели сообща навесить на него какое-то
сильное проклятие. Фабиан этого не пережил, Гидеон потерял левую
ногу и чудом остался жив, а мама даже после рождения Джинни не
смогла вернуться в Мунго. Папа тогда как раз стал Мастером Бытовой
магии, мама же, с последовавшей чередой беременностей, так и
осталась подмастерьем-целителем. Вживую дядю Гидеона я не видел, но
по обрывкам разного услышанного могу сказать, что через зеркала и
письма общение поддерживалось. А вот о его семейном положении мне
сказать совсем нечего. Быть может, он убеждённый холостяк, а может
у него с десяток детишек, меня об этом никто не просвещал.