— Из-за радиации?
— А чем она может помешать радиосигналу? С Луной, с Марсом, со
спутниками у нас устойчивая связь. А уж в космосе радиации полно.
Что-то другое. Напоминает работу РЭБ, но системы постановки
радиопомех легко определить, вычислить источник и заглушить. Мы
даже пытались устанавливать на датчики защиту. Не получилось
полностью обезопасить приборы. Дальность работы увеличилась, но
любая электроника постепенно выходит из строя. Причём это не
направленный сигнал. Что-то в самой атмосфере влияет на электронные
связи внутри приборов.
Ломов кивнул Гизмо и тот наполнил стаканы.
— За удачу в познании нового мира! — предложил Черов,
распрощавшись с остатками дремоты и получив дозу адреналина от
рассказа академика.
После того как все выпили, Ломов поинтересовался:
— В общих чертах ситуация понятна. Как и ваше нетерпение. У меня
вызывает недоумение только одно: зачем вам мы? Проводить вглубь
Зоны, чтобы вы собрали коллекцию минералов? Какие-то признаки жизни
в этой аномалии есть?
— Более чем, — заявил Зорин, забрав с тарелки последние ломтики
сыра, — Жизнь, во всём её многообразии, с поправкой на перенесённую
Землёй катастрофу. Я бы сказал, что мы получили уникальную
возможность воочию наблюдать последствия природного
постапокалипсиса.
— Стоп! — Ломов прервал очередной поток пропагандистских
лозунгов, — Мы договаривались о конкретике. Что тараканы перенесут
ядерную катастрофу знают даже дети, а меня интересуют детали и
подробности. Крупные млекопитающие имеются? На сколько живые
существа мутировали?
— Понимаете, — вновь замялся учёный, — Это, как раз, и является
наибольшим секретом. Разглашение подобной информации строжайше
запрещено.
— Дорогой, Георгий Львович, — ласково проворковала Мария,
поглаживая академика по сгибу локтя, — Вы уже сказали А, так что
наберитесь смелости и произнесите Б.
Мельников, оценив важность момента и не дожидаясь подсказки
прапорщика, мгновенно наполнил рюмки. Затем метнулся к
холодильнику. С щедростью гостеприимного хозяина, выгреб из него
вакуумные упаковки с белорусским хамоном и вологодским пармезаном.
Банку маринованных опят и пластиковый контейнер с малосольными
огурчиками. Следом, величественным жестом сомелье самого элитного
ресторана, продемонстрировал две запотевшие бутылки пива.
— Бог с ними, с животными, — обречённо беря стакан, вздохнул
Зорин, — В аномалии живут люди.