К тому же, если быть до конца откровенным, присутствие Родиона
подстёгивало его самолюбие. Где-то в глубине души, он сам паниковал
от перспективы отправиться в рейд по локации неизвестной аномалии.
Не потому, что трусил. Просто в команде, если открепить Родиона,
именно он становился самым слабым звеном. Другие, кроме юношеского
желания рисковать, доказывать что-то себе и другим, имели
соответствующие навыки, а также моральную и физическую подготовку.
С Гизмо в одной упряжке, Денису было гораздо спокойнее. Тем более,
тот сам напросился.
Сейчас, когда после воссоздания группы минул ещё год, Черов
относился к своему участию иначе. Сказывались и тренировки, под
бдительным руководством Дим Димыча, и регулярная смена задач,
постановкой которых занималось загадочное руководство.
Первоначально планировалось, что после полугодовой муштры, группа
выдвинется в условную точку, где Попаданец сыграет роль ключа,
открыв или закрыв некую дверь, через которую проникает в мир
чужеродная аномалия.
Поиском этого места занимались учёные. Никто не собирался
посылать разведчиков наобум, как в дурацких фильмах Ридли Скотта.
Руководство полагало, что полгода достаточно, чтобы исследовать и
просканировать всю зону, возникшую взамен нейро-биологической
лаборатории.
Однако, шесть месяцев не изменили ситуацию. Сроки рейда
постоянно сдвигались, а цели менялись как в калейдоскопе. Никто,
конечно, не паниковал и не шептался о срыве планов, но оптимизма в
занятиях на полигоне заметно убавилось.
Зашипела гидравлика и, с глубин шахты, поднялась огороженная
платформа с дневной сменой техников. Трудяги подняли прозрачные
забрала герметичных шлемов, шумно вдохнули свежий воздух соснового
леса и, вполголоса делясь впечатлениями, заспешили в сторону
палатки медицинского контроля.
Поляна вокруг бункера больше не напоминала заросшую разнотравьем
лужайку. Красоту девственной природы урбанизировали всеми
доступными, для техногенной цивилизации, способами. Выкосили
газонокосилками, нанесли люминесцентную разметку и, в строго
определённом порядке, расставили модули походного лагеря.
Каждый занимался своим делом, стараясь не обращать внимание на
соседей.
Техники, одетые в тёмно-синие комбезы, модернизировали систему
жизнеобеспечения. Другие, прозванные «шахтёрами», имели цвета
коричневых оттенков. В их иерархии никто не разбирался, но знали,
что парни пытаются пробиться на нижние уровни и, по слухам,
добрались до четвёртого. Учёные различались светлыми тонами, как
желтки в курином яйце. От сигнального до янтарного. Поэтому их
звали «цыпами».