Боль! Яркая, чёткая, отрезвляющая словно хлёсткий удар
транспарантом с надписью «ЭТО НЕ СОН!» по морде. В какой-то момент
я подумал даже, что мне конец, но знание о том, что сейчас я не
умираю, но трачу здоровье, уходящее на регенерацию, весьма
своевременно постучалось в голову.
А здоровья к моменту, когда я очухался, осталось шестнадцать
единиц против тридцати изначальных.
Закончится – я перестану восстанавливаться… и позорно
подохну.
Сведённые судорогой пальцы на мгновение разжались, и в них
неуверенно легла рукоять появившегося из инвентаря кинжала. Я
приподнял руку, согнул её в локте и нанёс первый, смазанный и лишь
чудом попавший куда надо удар: лезвие проникло меж хитиновых
пластин, и на пальцы брызнула чёрная паучья кровь. Но я не
собирался останавливаться на этом, ибо паук, скотина такая,
продолжал грызть меня как в последний раз, и я очень-очень хорошо
это чувствовал. Болевой шок меня не настиг, наверное, только
потому, что эту функцию из меня выпилили те же силы, что закинули в
это тело, прямиком в мир, так похожий на очень жестокую игру…
С каждым ударом паук дрожал и верещал всё сильнее, а его кровь
лилась на камень пола всё более мощным потоком. Словно бездонная
бочка, монстр заливал всё, – и меня в первую очередь, – чёрной, с
рубиновым отливом жижей. Один за одним я наносил удары так часто и
так сильно, как только мог, но всего этого было недостаточно. Всё
действо напоминало взаимную агонию: мои единицы здоровья таяли,
восстанавливая мышцы и плоть на груди, а паук заращивал раздираемую
кинжалом задницу, кусая всё реже и реже.
Но вот хелицеры паука сжались в последний раз, и он попытался
отпрянуть, уперевшись передними лапками мне в грудь… и вырывая из
меня кусок мышц. Канули в лету последние единицы здоровья, я
отчётливо почувствовал на затылке дыхание Смерти… и, взирая на мир
сквозь алую пелену адской боли, вскочил, бросившись на пятившуюся
скотину, вскинувшую лапки и защищающую голову.
– А-а-а-а-а~! – Дикий крик, вырвавшийся из моей глотки,
предвосхитил мой же удар, смявший сомнительную защиту монстра.
Лапки хрустнули, кинжал вошёл между хелицер инсекта как нож в
масло, а я «почувствовал», как у меня прибавилось опыта. Самое
последнее, что меня сейчас интересовало – это опыт, и самое первое
– дырка в груди, от которой по телу медленно разливалось
неприятное, оставляющее после себя лишь онемение жжение.