В дальнейший путь я ринулся в не самом плохом расположении духа.
Живой и здоровый, до следующего уровня – чуть меньше четверти от
изначальной цифры. Разве что с лутом не выгорело, ну да это дело
наживное…
Всё изменилось, когда позади раздался оглушительный грохот, а я,
обернувшись, успел увидеть обрушение потолка на стыке пещер и
тоннелей прежде, чем меня захлестнула волна поднявшейся пыли и
мелкого сора. Это же действо заставило меня куда быстрее припустить
по коридорам, напряжённо всматриваясь в расступающийся мрак
впереди. Ровно до момента, пока из этого самого мрака не выплыл
скромненький такой сундук, который, казалось, кто-то бросил поперёк
прохода, что б «случайный» путник точно не прошёл мимо. И всё бы
ничего, да только от этого сундука за десять метров смердело
подставой и свежей кровью. Аж глаза защипало, право слово…
В кои-то веки мне пригодился камень, которым я, здраво
поразмыслив, запульнул прямиком в потенциального мимика. Подходить,
даже в полной боевой готовности, не рискнул: может, он пасть как
расхлябнет да схарчит меня целиком? А так я сохраняю за собой
простор для манёвра, ибо не стали бы мимики охотиться как мимики,
будь они существами, приспособленными для открытого лобового
столкновения.
Всё прошло точно по моему плану: удар камнем потревожил засевшую
в засаде тварь, которая в ту же секунду «открылась» и мазнула перед
собой длинным и мощным языком, попытавшись как бы захватить
отсутствующую добычу. На первый взгляд сам взмах был не особо
прицельным, да только на деле камень до пола не долетел: его
сожрали, а после обиженно взвыли и выплюнули гадость вместе с
обломком здоровенного жёлтого зуба. Ну а дальше мимик, поняв, что
его раскрыли, отрастил тьму крошечных ножек и попытался свалить в
закат, повернувшись ко мне спиной. Тут-то и настало моё время, ибо
резать я уже наловчился, как и скакать кузнечиком в попытках
избежать лишних травм и ранений.
Но к тому, что мимик сможет вслепую выписать чапалах языком я
оказался готов лишь наполовину.
Моя попытка дотянуться до него честной сталью была самым наглым
образом прервана: крышка сундука откинулась назад, а вырвавшийся на
свободу длинный и мощный язык чувствительно впечатался в левое
плечо, ибо я всё-таки успел немного сместиться в сторону. Я не
упал, но развернулся и не иначе как чудом оставил на языке мимика
неглубокую, но длинную рану. Тварь взвыла, начав разворачиваться,
но я ей этого не позволил, намертво «приклеившись» к её тылу.