Именно из-за этих самых правил и страдал сейчас Штольман.
Никаких других источников своих мук он не видел. Он приобрел билеты
на балкон (с правой стороны, как и надлежало людям, которые
посещали театр лишь время от времени, а не брали абонемент на весь
сезон), и теперь его Аня, ошеломительно прекрасная, источающая
красоту, здоровье и любовь к жизни, привлекла всех представителей
мужского пола, делящих с ними балкон, а также двух соседних лож и
еще одной напротив. Яков прекрасно это видел и теперь был вынужден
не наслаждаться действием на сцене, которое так веселило Анну, а
медленно кипеть, ощущая каждый взгляд, который бросали на его Аню.
Между прочим, глазеть в бинокль не на сцену, а на других зрителей
было верхом неприличия. А еще театралы называются! Что-то
потрясающе сшитые костюмы на актерах они так не рассматривали!
Аня повернулась к нему, сверкая глазами, когда на сцене появился
обряженный в мундир и длиннющие усы капитан Темпеста. Свет попал на
неё, и Штольман в очередной раз за вечер проклял театральную моду
для верхних ярусов. Декольте, пусть и прикрытое легким газом,
ослепляло гораздо сильнее, чем блеск купленного им после рождения
Алекса александритового ожерелья, и заметил это не только он. Вот
кто придумал, что женщины должны сидеть на первых рядах балконов и
лож? Сидела бы сейчас Аня позади него, никто бы её не разглядел! А
так — что это такое? Вдруг Штольмана кольнуло чувство вины. Его
жена так радовалась тривиальной комедии, что он подумал, что мало
уделяет ей внимания и постыдно редко выводит в свет. Нет, Алекс
конечно занимал сейчас большую часть их времени, и Анна сама не
хотела оставлять его с кем-то, но что же он за муж, если иногда не
напоминает ей о том, что нужно давать отдых и себе? Нет, нужно
срочно все менять! Вот прямо в антракте пойдёт и выкупит ложу
целиком на остаток сезона!
На балконе напротив блеснуло стеклышко бинокля, и Яков снова
закипел. Или не выкупать? Что это за вольности такие? Вот перед ним
сидит же еще одна дама, тоже очень красивая, но он же не
рассматривает её от нечего делать! Хотя декольте у неё самое
смелое. Господи! Да как вообще современные платья держатся на
женщинах с такими-то вырезами?! У Ани, оказывается, платье даже
скромное по нынешним меркам! Так, может, это не на Аню смотрят, а
на эту даму? — обрадовался было Штольман. Нет, сомнений нет — не на
неё. Особенно старался какой-то взъерошенный модник через несколько
кресел сбоку. Зачем вообще на оперу ходить, если смотреть не на
представление, а на чужих жён? Штольман принялся пристально глядеть
на лохматого юношу, и спустя пару секунд стёклышко бинокля
дрогнуло, уехало в сторону и нацелилось на сцену. Яков
удовлетворенно вздохнул. Так-то лучше!