Действие тем не менее подходило к концу. Веспоне уже требовал от
хозяина приданого для Серпины, вынуждая того жениться наконец, а
Умберто поддавался, ведь и он и сам был не против этого. Сейчас
должна была появиться сама служанка и триумфально получить
предложение руки и сердца. Газеты писали, что наряд для финальной
сцены был сшит костюмерами великолепный. Так и было на самом деле:
платье из золотой парчи поражало воображение. Певица открыла уже
рот, чтобы начать петь, когда внезапно в партере раздался возглас
«Не может быть! Это невозможно!», какая-то дама вскочила с кресла,
а после упала на пол под взволнованный гул публики.
— Там кому-то плохо, — взволнованно проговорила Анна, почти
перевешиваясь через перила балкона. Штольман едва удержал себя от
того, чтобы схватить её за руку. — Это дама, насколько я вижу!
Слава Богу, она не мертва! Я уж подумала, что и этот наш с тобой
поход выльется в какое-нибудь безобразие!
Яков не мог не признать Анину правоту. Редко им удавалось просто
куда-то выйти или поехать. Можно было почти со стопроцентной
уверенностью ожидать, что кого-то убьют, ограбят или хотя бы
попытаются это сделать.
— Видишь, все обошлось! — попытался успокоить жену Штольман. —
Иногда театр — это просто театр! Нельзя же везде видеть трупы.
Он был вынужден замолчать, потому что мужчина рядом с ним
отшатнулся, а дама с декольте дико взглянула на Аню и принялась
нервно обмахиваться веером. Нет, всё же со светской жизнью им стоит
еще повременить. Не каждый заядлый театрал способен пережить
соседство с ними. А он сам плохо переносил Анино декольте. Нет, то
есть декольте он прекрасно переносил, а вот чужие на него взгляды —
плохо.
— Её ведут к выходу! — сказала Аня, с волнением рассматривая
гудящий партер. — По-моему, ей совсем дурно.
Внезапно процессия, идущая к выходу, остановилась, потому что
недавно упавшая в обморок женщина обернулась, посмотрела на сцену,
всматриваясь в актеров, а потом взялась за голову и позволила
вывести себя из зала. Штольман тоже взглянул на сцену, пытаясь
понять, куда смотрит дама. Что-то показалось ему неправильным, но,
что именно, уловить было сложно.
— Дамы и господа, прошу вас успокоиться, представление начнется
через несколько минут, — успокаивал публику конферансье.
Аня повернулась к мужу и, умоляюще взглянув на него,
произнесла: