— Интересно, — резюмировал Штольман и положил пиджак на спинку
стула. Его нужно было отдать в чистку.
— Мы ничего не будем делать? — поинтересовалась Аня, подтверждая
худшие опасения Якова.
— А что ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросил Яков.
— Ну-у-у, — протянула Анна. — Мы могли бы найти её и, не знаю,
спросить, что она делает в Париже и почему так испугалась при виде
меня.
Бровь Штольмана взлетела еще выше.
— До тех пор, пока не произойдёт что-то криминальное, —
назидательно пояснил он, — не дай Бог, конечно, мы не сможем
выяснить, где её искать. И поверь мне, я очень, очень не хочу,
чтобы мы получили какую-то точку отсчёта.
Аня внимательно посмотрела на мужа. Тема эта очевидно была ему
неприятна, значит, даже по прошествии стольких лет прошлое
отдавалось болью.
— Ну хорошо! — легко согласилась Анна и взяла пиджак с кресла,
чтобы отдать его горничной.
— Ты так легко согласилась, — подозрительно спросил
Штольман.
— Да, — пожала плечиком Аня. — В конце концов, если что-то
случится, то мы об этом скорее всего узнаем, а от добра добра не
ищут! Сами мы искать встречи не будем.
— Удивительно, — хмыкнул Яков. — Я бы мог на это купиться году
этак в 1888, а сейчас, спустя столько лет — нет уж! Не будем искать
встречи! Не верю!
— Ты все равно ничего не докажешь, — широко улыбнулась Анна,
невинно глядя на мужа.
Штольман покачал головой, тоже улыбаясь против воли.
— Пойдём вниз, — потянула Анна Якова за руку. — Дядюшка отбывает
на вокзал через два часа. Давай проведем это время вместе с
ним.
Штольманы открыли дверь и замерли от удивления. Прямо перед
ними, слегка качаясь и пыхтя от усердия, стояла Лидочка, держа в
руках здоровенный японский кинжал в увитых золотым шнуром ножнах.
Кинжал в руках не помещался, а потому часть его звонко бряцала по
полу. За Лидочкой огромным золотисто-рыжим шаром следовала Маркиза,
дочь Мистигриса с диким и непримиримым к любым ограничениям
характером, которую очень интересовали концы золотой тесьмы.
— Харакири, — пояснила Лидочка, старательно выговаривая слоги, в
ответ на вопросительные взгляды родителей. А потом добавила, махнув
рукой, отчего она чуть не потеряла равновесие, в сторону комнаты
Гастона: — Мальчики.
Высказав всё, что она сочла нужным, девочка двинулась дальше.
Кошка последовала за ней.
— Харакири? — изумленно переспросил Штольман. — Что у них там
творится?