Лидочка скрылась за дверью, а через секунду до Якова и Анны
донесся шум девчачий визг, шум и звук падения. Штольманы
переглянулись и поспешили к детям. Судя по всему, самурайский
кодекс не прижился на европейской земле.
— Ну ладно дети, но вы-то куда, Пётр Иванович? — воскликнул
Штольман, осматривая комнату.
— Я не ребенок! — тут же воспротивился сказанному Гастон. Однако
он был вынужден замолчать, когда увидел, как бровь Якова поднялась
на опасную высоту. Что и говорить, утверждение о том, что он достиг
возраста зрелости, опровергало то, что произошло несколько минут
назад.
— Мы несколько погорячились, — несколько смущённо проговорил
Миронов, пряча за спину катану. — Но кто же знал, что это
действительно оригинальная, а не декоративная работа!
— Дядюшка! — воскликнула Анна, переступая через осколки
фарфоровой вазы. — Ведь вы могли пострадать!
Пётр Иванович сконфузился еще больше, но сделанного не воротишь,
так что разрушения не исправишь, но никто и не пострадал, поэтому
не все так страшно.
Дело было так. Гастон, вдохновленный покупкой, принялся искать
место для мечей, попутно рассказывая о том, для чего служил каждый
предмет его приобретенной коллекции. Когда дело дошло до кинжала
для харакири, оказалось, что его забыли в гостиной, и Лидочка
вызвалась его принести, отвергая любую помощь. Идти было недалеко,
ножны держались крепко, поэтому Гастон согласился, тут же
вернувшись к разговору об остроте японского оружия, говоря, что по
древним приданиям, оно могло разрубить даже сталь. Тут уже Пётр
Иванович не мог смолчать и принялся уверять, что это только
легенды. Слово за слово, и вот уже мужчины решили испытать клинок,
чему женская половина семейства (за исключением Лидочки, которая
все еще не вернулась) решительно воспротивилась. Горячие головы в
этот раз увещеваниям не вняли и выбрали подопытным кроликом
манекен, на котором Гастон когда-то отрабатывал фехтовальные
приемы, а нынче ожесточенно колол, когда заучивал свод законов и
ему что-то не давалось. Взмах - и клинок вошел словно нож в масло.
Ровно половина манекена отделилась от подставки, соскользнула вниз
и вдребезги расколотила две напольные восточные вазы, стоящие у
окна. Эксперимент удался.
— Зато теперь мы точно знаем, что клинки настоящие, — заметила
Марта, пытаясь найти что-то положительное в случившемся.