И ни-ко-го. Ни единой живой души.
Весомый, добротный повод зареветь.
Это не могло случиться со мной. Это же чушь! Полная!
Мимоходом отметив, что вокруг царит идеальный, прямо-таки противоестественный порядок (люди в таком не живут), развернулась к выходу. Осторожно, плавненько. Стараясь не расплескать.
Чушь.
Через сени вышла на крыльцо и, чувствуя что ноги меня не держат, все же села на по… на порог.
Потому что с крыльца виднелся частокол забора, двор, колодец, прилепившаяся к избе собачья конура…
Современного города-миллионника с этого странного крыльца было не видать.
Что-то мне нехорошо.
Привалившись виском к дверному косяку я внимательно разглядывала все, что открывалось глазу: забор в два, а то и полтора моих роста, сложенный из бревен толщиной в обхват с заточенными верхушками и кое-где украшенный черепами. Моих познаний в анатомии хватало лишь чтобы понять — не человеческие. Но и на том спасибо! Заложенные изнутри на засов тесовые ворота — тяжеленные даже на вид. Небо над всем этим — пасмурное и все темнеющее, быстро зарастающее недобрыми, клубящимися тучами.
Никогда не видела, чтобы так быстро собиралась гроза.
Никогда не видела таких странных домов и заборов, украшенных черепами.
Никогда не видела, чтобы шумный, родной, цивилизованный город исчез в один миг, сменившись… вот этим.
Может, у меня черепно-мозговая?..
Вот еще пятнадцать минут назад всё было знакомо и привычно: центр, стоящий в пробке, ясный, солнечный день, оживленный бульвар… А потом у меня потемнело в глазах, закружилась голова — и когда резко накатившая беспричинная слабость так же неожиданно отступила, вокруг было… Вот это.
Гроза разрядилась ветвистой яростной молнией — и почти сразу же жахнула громовым раскатом. Зашуршала дождем, помечая мокрыми пятнами ступеньки, порог и меня, всё чаще и чаще.
Холодные, реалистичные капли.
Какое у меня живое, однако, воображение!
Какой убедительный бред!
Место, конечно, странное — будто целиком спертое из музея деревянного зодчества неясно какого века. Но явно жилое: вон, из собачьей конуры псина не разбери какой масти недобрым взглядом следит. Значит, хозяева скоро вернутся!
— Хозяйка, — басовито окликнули меня из-за спины. — Ты бы в избу-то вошла. Не ровён час — застудишься!
А-а-а-а-а-а-а!
Удержать громогласное “а-а-а-а-а!”, а также еще кудрявый пучок цветистых фраз внутри себя, а не снаружи, удалось с трудом.