Алекс внезапно поперхнулся и закашлялся, неожиданно вернув Якова
в тот день, когда его сын впервые и совершенно в неразумных
масштабах попробовал коньяк и долго отходил от последствий.
— Ну, вообще-то, — отдышавшись, сказал юноша. — Я уже с ними
поговорил около часа назад.
В гостиной воцарилась тишина. Таис, открыв рот, смотрела на
него. В её глазах плескалось что-то поразительно похожее на
восхищение.
— Ты поговорил с духами Полонского и Изюмовой? — переспросил
Штольман. Аня рядом с ним вдруг улыбнулась. Их сын был сейчас очень
похож на отца.
Алекс пожал плечами.
— Я слышал, как мама говорила про то, что она умеет задерживать
духов по своему желанию. Я нашёл, как это сделать в одной из книг в
библиотеке, и, вызвав сразу обоих, заставил их остаться. А потом,
папа, я провёл допрос в соответствии с теми правилами, которым ты
меня учил. Результаты таковы: Полонский был вынужден рассказать,
что жена его второй раз вышла замуж. Какой-то высокий чин выправил
новые документы ей и её сыну, женился на ней и помог скрыться от
назойливого внимания властей.
— Так, — сказал Штольман, мысли которого понеслись вскачь от
полученной информации. Нужно искать следы того, кто помог Полонской
скрыться. Возможно, зная фамилию нового мужа женщины, они смогут
подобраться к преступникам ближе.
— С Изюмовой разговора не получилось, — продолжал Алекс. — По
объективным причинам. Но отчего-то она со злостью тыкала во все
газеты, которые попадались ей на пути!
Штольман встал и подошёл к сыну. Он вырос. За то время, которое
он взял на отдых, Алекс успел переговорить с призраками и добыть
нужную информацию, и всё это в одиночку. Вырос, в самом деле.
Ростом с него. Похож на него самого в юности. Глаза материнские,
умные, отражающие внутреннюю суть, которую Яков за свою жизнь видел
совсем у малого количества людей. Любит жизнь и людей, пытается,
как Аня, найти для всех доброе слово и оказать помощь. Смелый,
готовый дать отпор тем, кто может причинить боль его близким.
Штольман не знал когда-то, что значит быть отцом. Он не знал,
как разрывается сердце от гордости, любви и боли одновременно,
когда смотришь на свою плоть и кровь, рождённую от любимой женщины.
Алекс, который неожиданно увидел в глазах Якова что-то ранящее душу
и одновременно вызывающее желание преклонить голову, встал ровнее,
пытаясь уловить, что сейчас чувствует его отец, и не желая
спугнуть, как ему показалось, священное мгновение. До самого конца
своей жизни он будет помнить этот миг, который затронет что-то
глубинное в его сердце. Однажды, спустя много лет, он заглянет в
глаза собственному сыну и поймёт, почему так смотрел на него
Штольман.