Приведя себя в порядок, Яков отправился в кабинет. Все ещё
спали, поэтому он заварил себе кофе и стал разбирать то, что
принесли вчера из полиции. Раздался звонок. На часах было семь
утра. Странно. Штольман снял трубку. Звонил один из Гастоновых
агентов. Он сказал, что ночью около дома ошивался какой-то мужчина.
Внутрь сунуться не решился. Судя по всему, что-то почувствовал,
потому что близко не подходил и очень быстро ушёл. Лица видно не
было: шарф завязан был почти по глаза. Один из детей-агентов
отправился за незнакомцем, и ему почти удалось его выследить. Марк
потерял злоумышленника на улице Пинель. Там он как сквозь землю
провалился.
На этих словах в голове Штольмана противно щёлкнуло. Механизм
завертелся, пока вхолостую. Мысль, которая сможет вывести на
личность злоумышленника, неясно замаячила вдалеке, дразня своей
близостью, но вызывая боль в виске. Вчерашний допрос Алекса,
услышанный сейчас адрес, замужество Полонской барабанили ему в уши,
пытаясь вычленить то, что было из всего этого важно, но ниточка
пока натянулась совсем чуть-чуть и не позволяла вытянуть нужный
факт. С досадой на самого себя Штольман поблагодарил агента и
положил трубку. То, что было ему нужно, убегало от него.
Штольман снова открыл папку, собираясь переключить мысли на
что-то иное. Телефон зазвонил снова. Яков нахмурился. Кто ещё это
может быть? Поль не стал звонить бы так рано, из посольства тоже
вряд ли побеспокоили бы в такое время.
— Штольман слушает, — снял трубку сыщик.
— О-о-о, как же я надеялся, что это будешь ты! — раздался возле
уха слегка свистящий мужской голос. Яков немедленно сел ровнее и
приготовился запоминать любые мельчайшие подробности, которые он
услышит. — Спрятался в своём замке! Трус! И всех спрятал, думаешь!
За их спинами хоронишься! Трусишь, как и с моим отцом! Подло его
оговорил! Думал, его место получишь!
Штольман напряжённо соображал. Ни слова, ни тон мужчины не
говорили в пользу его нормальности. Что бы Яков сейчас ни сказал,
он не был бы услышан.
— Ну, что ты молчишь? — почти взвизгнул звонивший.
— Полонский, послушайте! — осторожно начал Штольман. — Ваш отец
совершил несколько должностных преступлений, за что и был
осуждён!
— Ложь! — уже в полный голос завопил мужчина. — Мать говорила,
что ты будешь лгать! Говорила! Ты хотел его место и подставил его!
Он не мог этого сделать! Не мог!