— НИЧЕГО! Поэтому и взбесился. Она же, сука, работала! Эта
гребаная техника работала! Я, конечно, вскипятил мозги парочке
человек, когда её осваивал, но последние разы она работала как
надо! — ругался он. — А с ним ничего. Вообще. Я словно в бездонный
колодец сунулся, и чем глубже спускался, тем темнее
становилось.
— Может это какие-то ментальные блокировки? Защитные техники для
ума?
— Видел я эти техники, — отмахнулся он. — Они строятся на
другом. Ты представляешь какой-то образ и концентрируешься на нем.
По-первой это сбивает, но подобное быстро учишься преодолевать.
Нет, тут другое. И я не понимаю, что! Поэтому и взбесился.
На самом деле я и сам не понимал. Я вообще ничего не делал. Про
защиту от проникновения в голову я тоже слышал, но никогда в жизни
не доводилось сталкиваться с подобным.
— А этот ещё лыбится, — рыкнул парень, увидев, как я с довольным
кровавым оскалом смотрю на него. Значит вот чего он разозлился, а я
уж было подумал, что он увидел что-то опасное для меня. Про Юл или
что я Костяной палач.
И вместе с этим облегчением пришла и тьма, утаскивающая меня в
свои недра.
***
Когда пришел в себя, осознал, что никого рядом нет. Тело всё ещё
ныло от побоев, но ни ничего опасного. Пилюли и зелья сделали свое
дело, восстановив самые критические повреждения. Стол никуда не
делся, а это значит, что допрос не окончен, лишь временно поставлен
на паузу.
К концу дня я практически полностью восстановился, не считая рук
и ног, разумеется. Такое пилюлями не исправишь.
Мейли с охранником вернулась на второй день. Меня вновь усадили
за стол, предложили нормальной еды и вообще обходились довольно
мягко, если сравнивать со вчерашним.
— Я извиняюсь за поведение среднего брата, — заговорила девица.
— Он бывает очень вспыльчивым и очень болезненно переживает
неудачи.
Но и за этот день она не смогла выдавить из меня ни слова.
Просто сидел и молча пялился на неё с отсутствующим видом.
Новый день принес сюрприз. Женщина явилась снова, но в этот раз
уже не только с телохранителем, но и с каким-то улыбчивым
стариком.
— В качестве жеста доброй воли я верну тебе конечности, —
удивила она меня, затем кивнула старику, и тот стал по одной
приращивать мне утраченные руки и ноги. Их, судя по всему, мои
похитители прихватили прямо с поля боя.
Первыми вернули руки, но практически сразу же их сковали
оковами. Разумеется никто не позволит мне просто так разгуливать по
кораблю, не будучи связанным. И делали-то все правильно - начали с
рук, чтобы даже попытайся я что-то устроить в те секунды, когда был
свободен, то ничего бы не вышло. Затем уже были ноги.