Собравшиеся начальники отделов ОГПУ обсуждали последние события
и сложившееся положение. После покушения на Сталина и бегства
Троцкого со своим штабом из Горок в Нижний Новгород изменилось
многое. Ведь еще совсем недавно никто и предположить не мог, что
так внезапно в Советском Союзе вспыхнет новая гражданская война,
когда прежние враги отойдут на второй план, а возникнут новые, да
еще и изнутри. Никто почему-то всерьез не думал, что партийная
оппозиция способна устроить самый настоящий вооруженный мятеж. А
ведь первый грозный звонок прозвенел еще 7 ноября 1927 года, когда
троцкисты сделали свою первую попытку захватить власть. Вот только
с ними после этого, оказывается, обошлись слишком мягко. И теперь,
как ни оправдывайся, а получалось, что чекисты прошляпили вторую
попытку троцкистов добиться своего любым путем.
Но, ругать начальников отделов и искать среди них виноватых на
коллегии я счел делом бесполезным. Тем более, что точно знал, кто
всему виной. Не надо было мне ссылать Троцкого и его соратников по
оппозиции всех вместе в Горки. Но, я не мог знать тогда к чему
подобное решение способно привести. А оно привело… Впрочем, как
говорится, плакать из-за разлитого молока я не собирался. Сделанное
не воротить. Фарш назад не провернуть. И теперь необходимо пытаться
минимизировать последствия этой ошибки.
Нам предстояло сейчас не искать виноватых, а вырабатывать меры
для оперативного реагирования. Всем было понятно, что троцкисты
затеяли гражданскую войну в самое неподходящее время, когда даже
проблема с продовольственной безопасностью внутри страны снова
встала очень остро после прошлых голодных лет. Я предложил почтить
память чекистов, погибших уже во время мятежей в Горках, в Нижнем
Новгороде и в Самаре минутой молчания. Все присутствующие поднялись
со скорбными лицами, простояв молча, пока я не позволил им сесть
обратно. В актовом зале повисла тяжелая тишина, пока я не разбавил
ее, предоставив слово Трилиссеру.
Мой заместитель и начальник ИНО говорил долго. Все тезисы его
речи на коллегии были заранее согласованы со мной и направлены на
обличение Льва Троцкого, как иностранного шпиона и главного врага
всего советского народа. А также на выработку мер для ликвидации
последствий вредительской деятельности Троцкого и его
последователей. Поэтому я слушал немного рассеяно, думая о том, что
и международное положение СССР все еще не прочное. И виноваты в
этом во многом, действительно, те самые идеи Троцкого о мировой
революции, которую он собирался распространять на другие страны, а
еще и Коминтерн, организованный как раз под эту задачу.