Нижегородцы даже вполне охотно вступали в троцкистское
ополчение. Многих из них, одурманенных троцкистской пропагандой,
распирала гордость за свой город. Они надеялись на то, что Нижний
теперь навсегда сделается столицей страны, а Москву скоро возьмут
войска Троцкого, наведут там порядок, может быть, даже разграбят в
ходе взятия, после чего она станет обыкновенным городом без всякого
столичного статуса. Эти люди не понимали сути произошедшей подмены.
Ведь красных флагов и лозунгов про революцию никто не снимал.
Наоборот, к ним еще и прибавились новые, развешенные повсюду
троцкистами: «Даешь мировую революцию! Подожжем мировой
революционный пожар!»; «Мы не остановимся! Даешь революцию в Европе
и Америке!»; «Трепещи, мировой империализм! Революционные массы
скоро раздавят тебя!» И еще: «Бей чекистов, предателей дела
революции!»; «Долой узурпатора Менжинского!»; «Верные ленинцы
вызывают чекистов на бой!»; «Запретим и ликвидируем ОГПУ по всей
стране!»
Обо всем этом мне исправно докладывали. Хотя наши конторы в
населенных пунктах, взятых мятежниками под свой контроль, троцкисты
и разгромили, убив многих чекистов, но законспирированные сети
секретных сотрудников все еще функционировали, посылая
зашифрованные телеграммы в центр. Потому я, например, знал, что в
газете «Волжская правда» сегодня вышла передовица, обвиняющая
чекистов в организации покушения на Сталина и в захвате власти в
Москве. Я же не мог оперативно вести контрпропаганду, поскольку
Бухарин саботировал мои начинания, отказавшись опубликовать в
«Правде» статью о расследовании покушения на генсека, которое, как
выяснилось, заказал сам Троцкий. А также главред главной газеты
страны не выпустил подробный материал про зверства троцкистов в
Горках. И я собирался устроить Николаю Ивановичу разнос в самое
ближайшее время.
Но сначала я переговорил по телефону с новым начштабом
Шапошниковым, приказав ему немедленно задействовать авиацию против
мятежников. Он же сообщил мне, что дополнительные части РККА уже
выдвигаются навстречу мятежникам с разных направлений. Вот только
глубокий снег не позволял коннице развивать успех, отчего сражение
у села Пировы-Городищи шло, в основном, на узкой полосе вокруг
железной дороги. Убедившись, что военные организовывают
противодействие троцкистам, пусть и не так быстро, как мне хотелось
бы, но войска все-таки на передовую прибывают и вступают в бой, я
позвонил Молотову, приказав, чтобы он немедленно снова собирал
Политбюро. Наскоро перекусив прямо в своем кабинете, я выехал с
Лубянки в Кремль.