По моему приказу чекисты в Ленинграде арестовали Августа
Ивановича Корка, командующего войсками Ленинградского военного
округа. Причем, арестовали его сразу, как только вспыхнул мятеж еще
в Горках. Одновременно в Киеве арестовали и командующего войсками
Украинского военного округа Иону Эммануиловича Якира. Похватали и
военных рангами пониже, но тоже симпатизировавших троцкистам. Таким
образом удалось предотвратить распространение мятежа по стране.
Но, в Поволжье мятеж все-таки разрастался. Пока Буденный бился с
войсками мятежников возле села Пировы-Городищи, агитаторы Троцкого,
подкрепленные отрядами красногвардейцев-троцкистов, поднимали людей
в сельской местности на бунт, призывая крестьян присоединяться к
своему мятежу, который они, конечно, мятежом не называли, именуя
себя «верными ленинцами» или просто «ленинцами», желающими
восстановления справедливости. И эти люди насаждали повсюду, где
они появлялись, ненависть к чекистам, называя всех сотрудников ОГПУ
врагами, узурпировавшими власть в Москве. А самым главным врагом,
разумеется, объявлялся я.
Если чекистов троцкисты уничтожали без всякой пощады, то
партийным и советским чиновникам на местах они не угрожали
физически, а просто перетягивали их на свою сторону под страхом
увольнения. И те, даже если до этого и не симпатизировали
троцкистам, в большинстве соглашались работать на них. Ведь
Советская власть, по утверждениям агитаторов Троцкого, вроде бы, не
менялась, а лишь «очищалась от узурпаторов-чекистов, от гнусной
хунты ОГПУ». Потому и власть самого Троцкого, объявившего своей
столицей Нижний Новгород, большевики и советские управленцы на
местах все-таки признавали, как вполне законную, хотя и знали,
конечно, об исключении Троцкого и его последователей из партии по
решению последнего партийного съезда. Вот только люди под давлением
троцкистской агитации уже не могли точно понять, было ли это
решение законным, или же то была провокация, организованная
Менжинским, против верных ленинцев?
Кто-то из местных чиновников переходил на сторону троцкистов,
скрепя сердце, действуя так из-за страха лишиться должности. Но
были и такие, кто вполне добровольно соглашался сотрудничать с
«обновленной советской властью, избавленной от чекистской сволочи».
А вот тех большевиков и местных бюрократов, кто пробовал
возмущаться и протестовать, оказались единицы. Личность Льва
Троцкого, как и то, что он объявил себя после покушения на Сталина
«единственным законным и верным преемником и наследником Ленина»,
разумеется, имела большое значение для простых людей. Ведь все
помнили его еще наркомвоенмором Советского Союза, да и выступления
Троцкого с самых высоких трибун страны звучали не так давно. А
произносить речи, зажигающие народ, он умел. Потому основная масса
трудящихся на местах в Поволжье быстро признавала вождем именно
его.