— Ну тогда часть
проблемы решена, — облегченно вздохнул Виктор. — Воровать
все-таки не хотелось. Давайте заниматься креслами.
Он достал кусок пергамента и
карандаш, довольно быстро нарисовав современную ему активную
коляску в трех проекциях. С черчением у лейтенанта всегда было
очень неплохо, поэтому коляска получилась, как настоящая. Лена
некоторое время смотрела на изображение, поражаясь тому, как
изменились коляски за полвека, и принялась задавать вопросы.
— А почему колеса
наклонены? — поинтересовалась она.
— Видишь, тут обручи,
за них колеса можно крутить и передвигаться самостоятельно, —
объяснил ей Виктор, показывая, как это происходит, руками в
воздухе. Сзади маленькие колесики, не дающие перевернуться, а в
самом кресле поясок, чтобы не упасть.
— Интересная
конструкция, — проговорила девушка, почесав с трудом
приведенную с помощью Гарри в порядок шевелюру. — Тогда
предлагаю колеса делать отдельно, а каркас отдельно и вечной
трансфигурацией, вот как здесь, в книге, — она показала
пальцем на трехэтажную формулу, отчего глаза Гарри остекленели.
Учиться юноша все-таки не любил, хоть и продемонстрировал наличие
мозгов.
— Так, тогда я возьму
на себя колеса, — предложил Виктор, с трудом разобравшись в
формуле. — Там втулки надо четко себе представлять, а я их
хотя бы видел.
— Согласна, —
кивнула Ленка, уже сообразившая то же, что и лейтенант: смысл имела
только речевая форма и умение четко вообразить результат.
— Тогда
начинаем, — тяжело вздохнул Виктор, ощущая себя на экзамене по
чему-то трудновыговариваемому.
Елена Викторовна тщательно
представила себе нарисованную коляску. Лейтенант, на удивление,
отлично владел карандашом, позволив доктору Лифановой очень хорошо
представить себе результат, но в результате оказалось, что девушка
не учла оси симметрии, отчего результат перекосило, что расстроило
Лену до слез. Ее успокаивали все вместе, а потом колясками занялся
Виктор, у которого тоже не все получалось, что он комментировал
такими словами, от которых смеялись все.
Лена поняла: ей есть чему
поучиться у лейтенанта. Умение смеяться над собой, над своими
неудачами — это, в ее понимании, было очень серьезным умением.
Она сама так не умела, поэтому с удовольствием училась, запоминая.
Виктор же смотрел на то, как Ленка Викторовна умеет идти к цели,
через «страшно», «не могу», «не хочу», хотя такого слова она,
казалось, вообще не знала, что-то напоминая офицеру. Что-то, о чем
он только читал в той далекой жизни курсанта-раздолбая.