Логично предположить, что прямо сейчас я в машине скорой или на
больничной койке. Это сон. Просто сон под препаратом. Но разве
бывают такие объемные, реалистичные сны? Пахнущие травой и листвой,
стрекочущие кузнечиками, звенящие трелями птиц? Разве сны врезаются
мелкими камнями в локти и поясницу?
Внезапно что-то меняется. Я не сразу понимаю, что именно.
Чувствую толчок под землей. Поверхность, на которой я лежу,
взрогнула. Землетрясение?! Напрягаюсь, оглядываюсь, но земля больше
не трясется. И гула не слышно. Где-то читал, что землетрясение
сопровождается жутким гулом. Хотя, может только сильное?
Шелест листвы вдруг стал громче, прокатился волной, хотя ветра
нет. Смотрю наверх, но тоже ничего особенного не вижу. Деревья не
качаются, всё спокойно. Что это было? Я даже о боли забыл на
несколько секунд. Как же всё это странно, в голове не укладывается.
Как себе это объяснить, чтобы мозг не разрывался от вопросов?
Откидываюсь обратно на землю, закрываю глаза и пытаюсь заснуть.
Или проснуться. Тело трясет мелкой дрожью. Да, хочу проснуться.
Обратно в свою действительность. Кочки и камешки продолжают
впиваться в тело. Издевательство! Хочу очнуться в больнице!
— Смотри-ка! Никак молодой лорд?
— Где?
— Да вон, на поляне! Ранен? Превеликий Кот-Хранитель! Да это же
младший сын лорда-управителя!
— Ферая, ну ты и глазастая! А я-то не разглядел
поначалу!
Я слушаю диалог двух немолодых голосов, мужского и женского,
надеясь, что оно само рассосётся. Ну, чего не бывает во снах под
обезболом или анестезией. Точно! Мне делают операцию, это наркоз!
Надо просто переждать.
Шаги, ко мне подходят. Слышу дыхание, кряхтение. Жесткие пальцы
касаются шеи, проверяя пульс. Потом аккуратно треплют за плечо.
— Младший лорд! Лорд-первак! Слышите меня?
Что я потеряю, если покажу, что в сознании? Убьют? Ну и ладушки,
быстрее очухаюсь в больничной палате. Хотя, с чего бы им меня
убивать? Я и так, почти…
Открываю глаза. Надо мной пожилые мужчина и женщина. Оба в
одежде серого цвета, ткань похожа на грубый лен. Он — в косоворотке
и темных штанах. Она в длинном простом платье. На светлокожих
морщинистых лицах озабоченное выражение. Седые волосы у обоих
забраны узкими обручами из тусклого металла. А по бокам обручей
крохотные кошачьи ушки.
Меня разбирает смех, так странно и нелепо они выглядят с этими
ушками. Но боль мгновенно выбивает желание ржать.