Пройти сквозь городские ворота оказалось не так и просто.
Стражники требовали денег, которых у нас не было. Пришлось
потратить несколько часов на то, чтобы продать часть своего
имущества. Потолкались на постоялом дворе, среди тех, кто ехал в
город с товаром или за товаром. В итоге лишились одного заплечного
мешка, всех глиняных казанов и двух маленьких ножей, которые
использовались нами для чистки рыбы и съедобных корешков.
Двенадцать медяков дал нам торгаш за всё это добро. При этом всем
своим видом показывал, что делает нам огромное одолжение.
- Урод брюхатый, - припечатала его Аня, подразумевая огромный
живот невысокого мужчины, который был даже больше, чем у беременной
женщины на девятом месяце.
- Да плевать на него, - ответил я ей. – Плохо, что мы тут
засветились сильно. Нас надолго теперь запомнят. Если будет хвост,
то он пойдет за нами, как по ниточке.
- Вот как появится этот хвост, тогда и станем думать, -
отмахнулась Аня от моих слов.
Повезло, что следящие амулеты на воротах не обнаружили
моих големов, иначе попасть в город нам точно не светило бы. За
любого голема, даже таких маленьких, как у меня, стражники
требовали одну серебрушку. За кого-то крупнее цена была значительно
выше. Поэтому змейка висела на моём запястье, изображая странный
браслет. Бабочка устроилась на одежде Ани. Предполагалось выдать
голема за брошь-амулет, если бы у кого-то появились вопросы по
поводу его. А Колобок лежал в моём мешке, втянув в себя иглы.
Как мне ни хотелось держаться в тени, но наше положение не
давало и шанса для этого. Из-за того, что наши финансы вовсю
музицировали,выбрав репертуаром романсы, пришлось продать один из
моих маленьких защитных амулетов. Зато в кошельке появилась одна
небольшая золотая монета, три серебряных и горка меди. Этого
хватило, чтобы поселиться в комнате на втором этаже среднепаршивого
трактира, хозяин которого не только кормил, но и предлагал жилье.
Драл плату, правда, драконовски.
Наконец-то, мы сумели нормально поесть и помыться. Чистые
и осоловевшие от еды мы завалились на узкие кровати и проспали до
самого заката. Потом был ужин и продолжение сна. Никакой шум не мог
помешать нашему крепкому сну, а ведь у дощатых перегородок да окон
лишь с одними ставнями не было никакой приличной шумоизоляции. И
горе тому вору или душегубу, не дай боги решившему навестить нас
спящих, ведь охраняли нас три боевых голема. Лишь на следующий день
ближе к полудню я и Аня почувствовали, что то напряжение и
усталость, державшие нас в тисках много дней, наконец-то, ушли.