– И ещё, Бес, – не отпуская моей ладони, прорычал красногор, –
Когда Ветер всё скажет, отпусти его к семье. Насовсем.
– Не много ли ты берёшь на себя, Хар? Распоряжаться чужими
жизнями — удел богов, – я вопросительно поднял бровь.
– Он сам этого хотел. Давно, – тяжело выдохнул здоровяк. – Его
призвали сюда, не спросив его воли, и сердцем он всегда оставался
там, со своей Олли. Мог евы напролёт рассказывать о ней, да о своей
ребятне. Он всегда искал выход отсюда. Поэтому, наверное, и
ввязался в это гнилое дело. Да и что его ждёт после инициации?
Грешники своего не упустят. Снова вот это всё?!
– Бес! – окликнула меня Аннет, – Готово! Но у тебя мало
времени.
Мы с красногором вновь посмотрели в глаза друг другу и молча
расцепили руки. Всё было понятно без слов.
– Олли, это ты? Я тебя не вижу, – голос Вира стал ещё слабее,
чем был до этого.
– Привет, Ветер. Узнаёшь? – Хар склонился над другом.
– Порох? Где тебя ракшасы… ракшасы носили? – Ветер попытался
улыбнуться, но у него не хватило на это сил, – Ты помнишь, что ты
задолжал мне целый рент?
– Помню, старина. Конечно помню, – красногор устало опустился
рядом с сородичем прямо на груду хлама, – Ты лучше расскажи, что
произошло в секторе пятьсот восемьдесят два.
Стоило Ветру услышать эти цифры, как по его лицу прокатилась
судорога, а дыхание тут же участилось.
– Ишрих, сын ракшаса! Хар, он всех нас продал грешникам! Всех! –
Вир снова содрогнулся от приступа кашля, – И кому?! Грешникам! Ты
слышишь, Порох?! Этим ублюдкам! Береги себя, брат! Будь начеку! Ни
в коем случае не иди на повтор! Ты меня слышишь?!
– Слышу, брат, – тяжело произнёс Хар, – Он за это ещё
ответит.
– И что ты ему сделаешь, Порох? Отправишь на точку?
– Мы отправим его в бездну, где ему самое место, Ветер. Самое
место.
– Время! Меня надолго не хватит! – вклинилась Аннет, – Он
уходит!
– В бездну? Я бы хотел туда. Куда угодно, лишь бы не в этот
проклятый Эйденвард, – в уголке рта Вира набухла и сорвалась,
побежав по щеке, бусинка крови, – Если бы это только было возможно…
Олли. Она ждёт меня… Я тебе рассказывал, как…
– Ветер, брат, – прервал его Хар, – Расскажешь. Обязательно
расскажешь. Но потом: за кружкой плотного эля и горячей едой. Что
было в секторе пять, восемь, два?
– Дерьмо и рай, Порох. Дерьмо и рай, – слова Вира было всё
труднее разобрать, – Там ферма грешников.