От мысли, что сейчас этот урод коснётся Насти, меня пробил
разряд электрического тока. Но всё без толку. Я не мог пошевелить
даже пальцем. Сейчас я оказался в положении проклятого всеми богами
каторжника, которого заковали в колодки и заставили смотреть на то,
как… Аргх! Мне даже думать об этом не хочется. Остаётся лишь
надежда на то, что сознание покинет меня раньше.
Но реальность оказалась куда суровее.
Я видел многое.
И то, как тупой Болт, грубо схватив за волосы, усадил её на
землю. И то, как сраный Вольт, распаляясь, отвесил ей пару звонких
пощёчин, приводя Настю в сознание. И то, как они в красках
описывали её дальнейшую участь. После чего под гогот подельника
рванул на ней майку и начал жадно лапать упругое тело визжащей и
брыкающейся Насти. Я слышал её испуганные крики. Я чувствовал её
страх.
Я ощущал, как жизнь уходит из меня, но делает это нарочно не
торопясь. Будто судьба решила вынести самый суровый приговор,
наказывая за все прошлые грехи разом.
Сначала я зажмурил глаза, но спустя миг заставил себя их открыть
и смотреть за всем этим. Рвать своё сердце на лоскуты, терпеть эту
невыносимую боль, но продолжать смотреть. Ведь во всём этом только
моя вина.
Мне бы только отмотать всё на полчаса назад, и эти твари
пожалели бы о том, что сбежали из своего загона…
– Ганс! – довольно рыкнул Болт, после того как перевязал рану
обрывком футболки. – Ты как пахан, может первым будешь? А? Мы с
Вольтом даже подержим эту сладкую для тебя! Тут такие буфера!
О-о-о-о!
– Развлекайтесь! – раздался за моей спиной знакомый голос. – Но
сначала осмотрите лагерь, бараны! Мало ли кто тут ещё мог
сныкаться. Да и пожрать чего намутите!
– Ага! Ща всё будет в ажуре! – радостно оскалился здоровяк и,
ущипнув за бок брыкающуюся в руках Вольта Настю, поковылял в
сторону палатки.
Дальше обзор мне закрыл подошедший Ганс. Я не видел его лица,
так как моя голова находилась на уровне его колен.
– Так кто ты такой, а? – повторил свой вопрос главарь этих
зверей. – Не, ты точно не мент. Скорее, кто-то из вояк.
Спецназ?
Ответить я ему не мог, даже если бы и очень сильно этого
пожелал. Челюсть была зажата, словно в тисках.
– Хотя уже похрен, – хмыкнул Ганс. – Сейчас мы трахнем твою
девку, заберём всё необходимое, а ты так и продолжишь тут медленно
подыхать от кровопотери. Злишься? Конечно, злишься. Ведь у тебя
получилось завалить того кретина и почти удалось дотянуться до этих
двух. Даже подыхая, ты почти прикончил Болта. Но… Хотя знаешь что?
Ты мне нравишься своей злостью и упрямством. У тебя есть дух.
Пожалуй, я тебя пощажу. Я милостив. Ещё помянешь меня добрым словом
на том свете. Ха-ха!