Но интуиция говорила об обратном, по крайней мере сейчас меня не
ожидает ничего опасного. Разве что напрягали эти голоса. Кажется
теперь они затянули какую-то смутно знакомую, заунывную мелодию.
Точно! Именно её я слышал, когда ненадолго возвращался в сознание.
Вот только теперь я мог разобрать некоторые слова, благодаря
которым я смог ухватить за хвост смысл песни. Голоса оплакивали
усопших и пророчили им вечный покой под сенью Дома смерти.
«Аввадон Непримиримый».
По мере моего приближения к фигуре тёмного ангела, на стене за
его головой всё больше проявлялся уже знакомый тусклый ореол, на
котором я и прочёл его имя. Не успел я пройти и десятка шагов, как
зелёный туман под моими ногами полыхнул ослепительно ярко.
– Олеж, просыпайся. Мне пора, – моей щеки заботливо коснулись
тёплые пальцы.
Что-о-о?! Что здесь происходит?!
Этот голос и эти пальцы я не спутаю ни с чем. Но какого
хрена?!
– Ну ма-а-ам. Такая рань ещё. Мне же сегодня во вторую! – сонно
пробормотал я, даже и не пытаясь открыть глаза.
Я пытался вскочить с кровати, подхватить её на руки и стиснуть
до хруста в костях. Но нет! Я не смог даже раскрыть век. Тело
вообще меня не слушалось и жило своей жизнью.
– Так! Олег! – мама подпустила в голос холода и наверняка упёрла
кулачки в бока. Она всегда так делала, когда хотела показаться
строже, чем она есть. А я ей всегда подыгрывал, изображая испуг и
внезапное осознание своих ошибок. Впрочем, как и подыгрывала ей
ребятня в той школе, где она работала учителем. Её все любили и
уважали, но никто не боялся взаправду.
– Да я уже встаю, мам! – моё тело действительно распахнуло глаза
и уселось на край кровати.
Старенькие, пожелтевшие от времени обои, трещина в дальнем углу
белёного потолка, забитый никогда не используемыми сервизами
сервант, и, конечно же, её уставшее, доброе лицо с пышной «химией»
на голове.
От увиденного защемило в груди.
– Ну вот и славно, – мама расплылась в улыбке и обняла меня, –
Завтрак остывает на столе. Суп на обед в холодильнике. Не забудь
поесть перед уходом.
– Ну ма-а-м! Я уже взрослый, разберусь, – я вывернулся из
объятий и потянулся.
В моей голове прозвучал тревожный звоночек узнавания. Кажется, я
помню этот день, вот только…
– Большой. Конечно большой, – проворчала мама, поправляя на себе
одежду, – Но поесть не забудь. И помнишь, ты мне обещал прибраться
в своей комнате?